сомнением их хозяин посмотрел на мои размокшие, в грязных солевых разводах
сапоги, представляющие нешуточную угрозу для дорогого наборного паркета.
Может, разуться, чтобы не наследить, мелькнуло у меня. А впрочем, пошел этот
Палтус куда подальше.
- Я вам звонила вчера, - обернулась я к Самуилу, методично запиравшему
свои сейфовые замки, - а ваш телефон не отвечал.
- Да, я уезжал ненадолго, два часа как с самолета, - рассеянно кивнул
Самуил, не сводя глаз с грязной лужи, натекшей с моих сапог, и добавил с
досадой:
- Ну что у вас стряслось?
- Стряслось то, что Парамонова больше нет. Его сильно избили, и он умер,
- сообщила я бесцветным голосом.
- Кто вам это сказал? - Палтус был поразительно спокоен.
- Я сама была там, где это произошло, только в морг не попала. Нужно
поехать туда и опознать.
- Так-так, подождите, я соображу, - Самуил насупился. - А когда это
произошло?
- Точно я не знаю, но скорее всего девятого, на следующий день после
того, как он приходил ко мне... Он.., он попал в милицию. Что там было, я
могу только предполагать, знаю одно: после этого он оказался в морге...
Может, вы все-таки предложите мне сесть? - Я едва держалась на ногах.
- Ах да, проходите. - Самуил пригласил меня в свой кабинет, украдкой
взглянув на часы, но я все равно это заметила. Для человека, минуту назад
узнавшего о смерти того, кого он должен был найти живым, Самуил Аркадьевич
Палтус вел себя довольно-таки странно. Что-то тут неладно, вот только
непонятно что.
Я рухнула на диван и продолжила наблюдения за хитрым лисом по имени
Самуил, который, между прочим, снова посмотрел на часы, на этот раз не
скрываясь. Похоже, он куда-то торопился.
А через полминуты он сам в этом признался:
- Э-э.., уважаемая Галина Антоновна, я сейчас очень спешу, вы.., знаете
что, отправляйтесь домой и отдохните, а я на обратном пути к вам заеду, и мы
все обсудим.
- Да вы что?! - у меня вырвался вопль отчаяния. - Вы хоть понимаете, что
Парамонов умер?! Умер! Он лежит сейчас в морге на тридцать седьмом
километре, и мы должны туда немедленно поехать!
- Тише, тише, - зашикал на меня Самуил и приложил палец к толстым губам.
- Что вы орете, как на футболе?! - накинулся он на меня. - Прямо ?шайбу,
шайбу!?.
- Какая шайба в футболе? - опешила я. - Там же мяч!
- Какая разница: мяч или шайба? - проворчал Самуил. - Орать надо меньше,
у стен тоже уши бывают, разве вы забыли?
Действительно, какая разница: мяч или шайба. Парамонова это все равно не
оживит.
А потом меня взяла оторопь, я услышала тихую-тихую мелодию. Я даже ее
узнала - Бетховен, ?К Элизе?. Вот только откуда она лилась, я не поняла.
Наверное, так сходят с ума.
Что до Самуила, то он сунул руку в карман пиджака, достал из него сотовый
телефон, приложил его к уху и буднично отозвался:
- Да, это я.