халате с обвислыми рюшами. И что он в ней только нашел, право слово!
   - Вы ко мне? - спросила она,  вытирая  руки  о  подол  своего  выцветшего
халата.
   - К вам, к вам, - заверила я ее.
   - Да? - поджала она губы. - Что-то я вас не знаю.
   - Зато у нас есть общие знакомые, - объявила я  с  нарочитым  пафосом.  -
Например, Тимур Алексеевич Проскурин.
   Простушка побледнела, как полотно, судорожно вцепилась в ворот  халата  и
прошептала:
   - Проходите...
   Я воспользовалась ее радушным приглашением, сама же хозяйка,  прежде  чем
закрыть за мной дверь, обвела встревоженным  взглядом  лестничную  площадку,
словно желая удостовериться, что  нас  никто  не  подслушал.  Многообещающее
начало!
   В квартире она вела себя не менее странно, суетливо металась по  прихожей
и  протяжно  вздыхала.  Я  помалкивала,  ожидая,  что  такое  ее   поведение
как-нибудь объяснится. Вдруг она волнуется из-за  того,  что  в  ее  спальне
скрывается Тимур? Может, стоит, не теряя времени, провести разведку боем?
   - Я тут  как  раз  огурцы  закрываю,  -  наконец  произнесла  простоватая
Людмила. - И... Может, мы на кухню пройдем?
   На кухню так на кухню. Между прочим, эти самые огурцы только подтверждают
мою версию. Простушка-то хозяйственная.
   На кухне было парко, как в русской бане, еще там пахло уксусом, укропом и
лавровым  листом.  Прибавьте  к  этому  трехлитровые  банки,  теснящиеся  на
обеденном столе, мокнущие в тазу огурцы и большую эмалированную кастрюлю  на
плите  -  и  картину  бурной  хозяйственной   деятельности   можно   считать
завершенной.
   Здесь наша простушка молитвенно сложила  на  груди  руки  и  пробормотала
извиняющимся тоном:
   - Честное слово, это у нас было всего три раза, ну четыре, и с тех пор мы
больше не виделись. Уже полтора года не виделись!
   Уж не принимает ли она меня за его жену, явившуюся,  чтобы  проредить  ее
унылый перманент?
   Я не успела ничего возразить, а хозяйственная Тимурова пассия захныкала:
   - Только не говорите ничего моему мужу, я вас умоляю, он.., он  должен  с
минуты на минуту прийти...
   Ну раз так, то Тимура здесь точно нет, решила я, не стоит на эту  Людмилу
терять свое драгоценное время.
   А та продолжала каяться:
   - Сама не знаю, как грех такой на меня нашел? Чем хотите клянусь, чтобы я
когда-нибудь прежде или потом - ни-ни, а тут просто не знаю,  не  знаю...  А
муж, он у меня такой ревнивый, он меня сразу убьет!
   Она громко зарыдала.
   - Раньше думать нужно было, - зачем-то ляпнула я, при том, что сама  была
в той же самой шкуре. Вернее, не совсем  в  той,  я,  по  крайней  мере,  не
замужем в отличие от этой падшей домохозяйки.
   Простушка зарыдала пуще прежнего и шумно высморкалась в рюши.
   - Я... Я его не завлекала, вы не думайте,  -  донеслось  до  меня  сквозь
протяжные всхлипы, - мы случайно познакомились, на остановке.  Я...  Я  даже
думала сначала, что он разведенный...