интрижек на стороне?
Взвесив все ?за? и ?против?, я решила снова нагрянуть к Альбине без
предупреждения. Она откроет дверь, и уже по ее первой реакции я догадаюсь,
вернулся к ней Тимур или нет. Гм-гм, а что я стану делать, если он там?
Вежливо извинюсь и ретируюсь? Ну нет, так легко он не отделается. Уж я не
откажу себе в удовольствии залепить ему пару оплеух за все: за то, что врал
про разбитую болезнями жену, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся вполне
здоровой роскошной блондинкой, за обширную коллекцию любовниц (а я-то была
уверена в своей исключительности!), а также за череду неприятных
приключений, пережитых мною по его же милости. Да-да, я непременно надаю ему
пощечин и посоветую самостоятельно выбираться из своих передряг. Пусть
теперь рассчитывает на Альбину или на какую-нибудь из фотографических
красоток, но только не на меня. Одним словом, баста!
Правда, прежде чем отправиться по знакомому адресу, мне пришлось
позвонить на службу и попросить еще один отгул, сославшись на семейные
обстоятельства. Начальник дал мне ?добро?, хоть и не без скрипа, и в голосе
у него были недовольные нотки. Ну, разумеется, я ведь усложняла его жизнь,
зато, когда он просит меня поработать в выходной, мое согласие
воспринимается так естественно. Ну что ей еще делать, раз у нее ни мужа, ни
детей!
Урегулировав вопрос с отгулом, я взялась за гардероб, взялась серьезно и
основательно. Ничего удивительного, последнюю встречу с предавшим меня
любовником следовало обставить по высшему классу. Не могу же я явиться к
нему в измятой юбке и с размазанным макияжем! Ну нет, в таком виде только
ползать у ног и молить: вернись, я все прощу. А я не умолять туда явлюсь, а
заклеймить его презрением. Войду, выскажу все, что думаю, и удалюсь с гордо
поднятой головой, эффектно и непреклонно. Чтобы он до конца своих дней
вспоминал, как я на него взглянула, как повернула голову, как простучала
каблучками на прощание... У Блока, кажется, есть подходящие строчки на эту
тему, дай бог память. Ах да: ?...Неужели и жизнь отшумела, отшумела, как
платье твое?? Я так растрогалась, представив Тимуровы угрызения на склоне
дней, что чуть не разревелась.
Но рыдать мне было не с руки, потому что слезы сильно затруднили бы выбор
подходящего наряда, ну того самого платья, которым мне предстояло ?шуметь?,
навсегда уходя из жизни Тимура. А почему бы не надеть бирюзовое из
натурального шелка? Между прочим, оно было на мне при первой нашей случайной
встрече. А что, это было бы неплохо, как говорится, в чем пришла, в том и
ушла. Опять же у меня к бирюзовому платью имеются замечательные сережки с
голубыми топазами, похожими на глаза сиамской кошки. Отлично, а что мне
обуть? Лучше всего белые лодочки на высокой шпильке, в них я буду выглядеть
почти высокой, да и оплеухи Тимуру отвешивать в них будет не в пример
удобнее, поскольку на маленьком каблуке я едва дотягиваюсь до его подмышек.
Покончив с экипировкой, я взялась за макияж. Никогда прежде я не наносила
его с таким тщанием. Когда работа была выполнена, я прошлась перед зеркалом,
будто Синди Кроуфорд по подиуму. В принципе я была собой довольна. Может,
захватить несколько цветочков для романтического флера? Сначала я
обрадовалась этой мысли, но, по зрелом размышлении, не без сожаления от нее
отказалась. В бирюзовом платье, белых лодочках да еще с букетом я буду
похожа на невесту. И вообще лучше бы мне явиться туда с веночком, чтобы
повесить его на шею ?усопшему?. Не смотаться ли мне на, кладбище за тем, из