моего лица пытливого взора.

Глава 2

Я И КЛАДБИЩЕНСКАЯ МАФИЯ

   Если вы спросите меня, что происходило после того, как  имя  Тимура  было
наконец произнесено, я  вряд  ли  смогу  вам  это  объяснить  сколько-нибудь
толково. Нет, я не грохнулась в обморок в очередной раз и не впала в  буйное
помешательство, я как бы перестала существовать. Кто я без своего супермена?
Никто! Меня нет,  как  нет  отражения  в  зеркале  в  пустой  комнате.  Даже
удивительно, что высокая блондинка в трауре посмотрела  на  меня,  чуть-чуть
приподняв черные очки, когда я заплетающимся шагом подошла к могиле (разве я
не невидимка?). А сам Тимур приветливо улыбался мне с большого, утопающего в
цветах и венках портрета, словно приободряя. Портрет был цветной,  а  потому
его роскошные глаза имели совершенно живое выражение, как на голографическом
снимке, и чуть ли не подмигивали мне. Мол, не унывай, Дюймовочка, это все не
правда, на самом деле я жив-здоров и этот сырой могильный глинозем не  имеет
ко мне ровным счетом никакого отношения.
   Горло мое сжал спазм, я попыталась откашляться, но издала гортанный звук,
похожий  на  птичий  клекот,  испугалась  и  зажала  рот  ладонью.   Высокая
блондинка, подпираемая коренастым крепышом в коричневом костюме,  вздрогнула
и посмотрела на меня, а я на нее. Неужто это и  есть  жена  Тимура,  вернее,
теперь уже его вдова, обремененная сонмом  хронических  болезней,  благодаря
которым он ее и не бросал. Что-то  она  подозрительно  розовая  и  цветущая,
несмотря на глубокий траур! Я вспомнила, что Тимур  от  нее  все-таки  ушел,
хоть и не ко мне, и протяжно-малодушно всхлипнула.
   Блондинка притронулась пальцем к дужке очков и  что-то  шепнула  на  ушко
коренастому типу в коричневом костюме, в ответ тот повернулся в мою  сторону
и удостоил меня оценивающим взглядом. Судя по тому,  как  он  скривил  губы,
оценил невысоко, но какое это имело значение теперь, когда  Тимур  улыбается
мне с портрета, утопающего в могильных цветах? Я крепилась из последних сил,
чтобы не разрыдаться в голос, и ждала, когда они все уйдут, оставив  меня  с
моим горем. Произошло это минут через пять. ?Пора?, - пробормотал коренастый
и сжал в крупной ладони хрупкие  пальчики  безутешной  вдовы.  Та  не  стала
противиться и послушно пошла за ним,  даже  не  оглянувшись,  чтобы  бросить
прощальный взгляд на могильный холм.
   Оставшись наконец одна, я первым делом всласть  наревелась,  в  перерывах
между рыданиями обращаясь к Тимурову портрету с  трогательными  пространными
речами. Нет,  я  не  допытывалась  у  него,  на  кого  он  меня  покинул,  я
спрашивала, как все случилось, как он,  классный  водитель,  мог  попасть  в
аварию, уж не наша ли с ним последняя ссора тому причиной?
   - Я же не хотела, чтобы ты ушел, совсем не хотела! - ломала  я  руки,  не
сводя глаз с его фотографии. - Я.., я... Честное слово, я так тебя люблю,  я
никого и никогда так не любила... Ты, ты... Да лучше  тебя  никого  нет,  и,
кроме тебя, мне никто не нужен, поверь, поверь!..
   Не знаю, долго ли я убивалась, потому что  перестала  ориентироваться  во
времени и очнулась, только когда кто-то тронул меня за плечо, пробормотав:
   - Да хватит тебе, дите, убиваться, все там будем.
   От неожиданности я отшатнулась: передо мной стоял щуплый  беззубый  бомж,