зациклен на своей науке и женщин замечал изредка, и та, которая  попадала  в
поле его зрения, на какое-то время становилась дамой его сердца. Ну, до  тех
пор, пока геофизика снова не овладеет им безраздельно. Так было со мной,  по
крайней мере. И вы  можете  со  мной  поспорить,  если  у  вас  с  ним  было
по-другому.
   - А зачем? - пожала я плечами. - Не собираюсь я с вами спорить. Как бы то
ни  было,  что  это  меняет?  Срок  давности  вышел,  как-никак  десять  лет
пролетело.
   Похоже, женщина рассчитывала на иную реакцию, и мое нежелание  спорить  в
ее планы не входило.
   - Вы что, не верите мне? - засуетилась она.
   - Почему не верю? Верю. - Я упорно демонстрировала полное безразличие.
   - Нет, вы мне все-таки не верите! - Эта пигалица  даже  кулачки  сжала  в
порыве страсти.
   А чего она от меня ждала, интересно? Что я брошусь ей на  грудь  и  орошу
горючими слезами, а потом мы утешимся и предадимся сладостным  воспоминаниям
о предмете нашей любви?
   - Послушайте, Галя, - кажется, моя визитерша  на  что-то  решилась,  -  я
знаю, что Парамонов пропал. Что с ним  произошло,  я  не  знаю,  но  сердцем
чувствую: он в беде.
   Я только усмехнулась: вот что значит вещее сердце любящей женщины, а  мое
вот и не екает.
   Мое безразличие ее озадачило:
   - Вы.., вы знаете, что Парамонов пропал?
   - Положим, - равнодушно кивнула я. - Только, убей бог,  не  пойму,  какое
отношение этот печальный факт имеет ко мне?
   - Вы затаили на него обиду, - грустно вздохнула проницательная  мышка,  -
но вы не правы, знаете почему?
   Любопытно было бы послушать!
   - Вы смотрите на него как брошенная женщина, а  вам  нужно  отвлечься  от
этого и взглянуть на все под другим углом. Он не просто мужчина, он  ученый,
он талантливый геофизик, он защитил диссертацию в  двадцать  три  года,  он,
он...
   - Короче, что вам нужно? - оборвала я  этот  панегирик.  -  В  нескольких
словах, если можно.
   - Можно. - Она тронула указательным пальцем дужку очков.  Очкарики  часто
так делают, это у них чисто рефлекторное, как у знаменитых собачек  Павлова.
- Мне нужны его бумаги. Я знаю, что они у вас.

Глава 5

ПОБИТАЯ МОЛЬЮ СНЕГУРОЧКА

   - Ничего себе! - я даже присвистнула. -  Какие  еще  бумаги?  Псевдо-Кира
воодушевилась:
   - Черновики, наброски, ну... Ну все, что сохранилось...
   - А вам они зачем? - вежливо осведомилась я.
   - Мне? - псевдо-Кира вздрогнула.  -  Просто  как  память  о  человеке,  к
которому я испытывала глубокую привязанность. И потом, вам же они не нужны.
   - А может, я тоже хочу сохранить их как память? - усмехнулась я. - Чем  я