- Ладно, входите. - Я сняла цепочку и пригласила ее войти.
- Большое спасибо... - пробормотала женщина и шагнула в прихожую, тут же
стушевавшись:
- Ой, кажется, я наследила...
- Пустяки, - поморщилась я. Было в моей гостье нечто такое, что
заставляло меня страстно мечтать, чтобы она поскорее выложила, зачем
пожаловала, и убралась восвояси.
- Вера, Вера Игнатьевна. - Она протянула мне маленькую сухую ладошку, на
ощупь напоминающую куриную лапку. Я механически ее пожала и отдернула руку.
Представляться я не стала, справедливо решив, что Вера Игнатьевна
наверняка знает, к кому ввалилась на ночь глядя.
- Минутку, я выключу чайник, - сказала я и отправилась на кухню, а
вернувшись, застала незваную гостью в той части комнаты, которая исполняет
роль гостиной. Псевдо-Кира рассматривала валявшийся в кресле журнал по
вязанию. Можно подумать, она только затем и явилась, чтобы фасончики
снимать.
- Вы хотели со мной поговорить? - уточнила я. - Тогда говорите, я слушаю.
- Ну да, конечно-конечно, - она отодвинула журнал, - дело, которое меня к
вам привело, очень деликатное, даже не знаю... Впрочем, раз уж я решилась и
пришла... Галина Антоновна, Галя, позвольте мне вас так называть, нас с вами
связывает один человек. Это Парамонов, - она многозначительно замолчала.
Я так и знала, что без Парамонова здесь не обошлось! Только какое
отношение к нему может иметь эта очкастая мышка? Неужто еще одна сыщица?
Слава богу, за язык ее тянуть не пришлось, она сама охотно выкладывала
совершенно поразительные вещи:
- Вы спросите, почему я интересуюсь Парамоновым? Что ж, я вам отвечу:
дело в том, что у нас с ним были отношения особого рода. Короткий роман,
может, даже короче вашего.
- Что? - Я почувствовала, как мой рот растягивается в идиотскую улыбку.
Против моей же воли. - Что вы сказали?
- Вы, наверное, думаете, что ослышались? - эта замухрышка оказалась
проницательной. - Нет-нет, вы не ослышались. - Она покачала головой. - Да, у
нас с Парамоновым была любовная связь. А что вы так на меня смотрите, разве
вы... Вы что, исключаете такую возможность?
- Да нет, что вы... - я снова глупо ухмыльнулась и взъерошила волосы на
затылке. - Такую возможность я не исключаю.
Я не то чтобы исключала такую возможность, просто я никогда о ней не
думала. Ни прежде, десять лет назад, ни тем более сейчас. Конечно, теперь,
глядя сквозь призму своего нынешнего опыта - и житейского, и женского, я
ясно вижу, что Парамонова трудно причислить к половым гигантам, и все же это
не дает мне права утверждать, будто мне выпала сомнительная честь быть
первой и последней женщиной в его жизни. Тогда тем более непонятно, почему
меня огорошили откровения этой мышки? Скорее всего мне просто нужно к ним
привыкнуть. Ладно, сейчас важнее другое: зачем ко мне пожаловала бывшая
возлюбленная Парамонова, неужто только для того, чтобы заявить о своем
существовании?
Я плюхнулась в кресло, посмотрела на нее повнимательнее и усмехнулась:
- Значит, вас он тоже обольстил? В блеклых глазах за толстыми стеклами
очков мелькнуло то ли удивление, то ли замешательство:
- Вы же знаете, он не обольститель, совсем не обольститель. Он всегда был