вечер побывал на чердаке "Броненосца "Потемкина", где  и  разыскал  заветную
фотографию Ингиного прапра... - одним словом, пращура.
 
 
   Ну то, что мы с Ингой троюродные сестры по отцовской линии, я еще  как-то
переварила. Можно сказать, я этому даже не очень сильно удивилась.  В  конце
концов наше родство хоть как-то объясняло  то  бесрассудство,  с  которым  я
бросилась в бездонный омут Ингиных страстей-мордастей. А вот общий пращур  с
двойной  фамилией  Тизенгаузен-Кетлинг  у  меня  в  голове   совершенно   не
укладывался. Да если бы дело было только в  фамилии,  а  то  ведь  еще  и  в
титуле.  Барон  Тизенгаузен-Кетлинг!  Разбудите  меня,   уколите   цыганской
иголкой, полейте холодной водой из чайника! Да посмотрите на  мою  русопятую
физиономию, в конце концов, и сразу станет ясно, что бароны в моем  роду  по
всем законам генетики исключаются. Неудивительно,  что  я  еще  долго  глупо
хихикала и замечала к месту и не к месту:
   - А может, он все-таки не Тизенгаузен, а Мюнхгаузен?
   А Отто мне популярно объяснял, что барон Мюнхгаузен - не  менее  реальное
лицо, чем наш один на троих титулованный прадедушка. И потомки у  него  тоже
имеются. Правда, о наследственных делах ничего не  известно.  Может,  просто
делить нечего, поскольку знаменитый предок сильно промотался при жизни?
   Кстати,  о  наследстве.  Я  долго  не  могла  осмыслить  сам   факт   его
существования. Мне, уроженке забытого богом Виллабаджо, за всю жизнь и рубля
в лотерею не выигравшей, что-то причиталось! Просто так,  за  самые  обычные
серые глазки. И каждый раз, как на меня накатывала очередная волна сомнений,
неутомимый  Отто  предпринимал  пространные   экскурсы   в   историю   семьи
Тизенгаузен-Кетлинг. С его помощью я уже, можно сказать, все генеалогическое
дерево облазила от корня до верхушки, но продолжала подозревать, что тут  не
обошлось без какой-нибудь путаницы.
   - Все много раз проверено, ошибки быть не может, -  терпеливо  вдалбливал
мне в голову Отто. - Дело в том, что наше  родство  -  по  линии  Кетлингов,
выходцев из Швеции. Долгое время  считалось,  что  из  Кетлингов  никого  не
осталось. Да так оно и было, в Европе не осталось, а о тех,  что  в  России,
никто ничего не знал. Полагали, что все они погибли во  время  революции.  А
они уцелели, потому что сменили фамилии. Даже дети не знали, кто их родители
на самом деле, что уж говорить о внуках и правнуках!
   Я кивала головой, как кукла с батарейкой в животе: мол, мне понятно, а на
самом деле все, как и прежде, плавало в тумане. На кой черт, к примеру, Отто
нас с Ингой разыскивал? Не проще ли ему, с его американскими  нравами,  было
прикарманить  все  наследство,  а  не  делиться  с  какими-то  сомнительными
родственницами по отцовской линии, к тому же  затерянными  на  бескрайних  и
диких  просторах  России?  Однако  и  этому,   представьте   себе,   нашлось
объяснение. Оказывается, долгожительница тетя  Люба,  царство  ей  небесное,
составила завещание необычайно изощренным образом.
   Предсмертная воля хитрой старушенции, как я поняла из заумных  объяснений
Отто, состояла в  следующем.  Отто  получал  пятьдесят  процентов  несметных
сокровищ Тизенгаузенов-Кетлингов только при  условии,  что  вторая  половина
наследства будет по-братски разделена между российскими потомками старинного
баронского рода. В противном же случае  ему  причитался  сущий  мизер:  пара
отелей на Канарах, поместье в Ирландии, персональный "Боинг" и еще что-то по