добродушный профессор любезно взял на себя посредничество между  враждующими
сторонами и добился примирения.
   Обнаружив, что природа не желает приспосабливаться к теории,  он  мудро
решил  приспособить   теорию   к   природе:   итак,   он   разъяснил   своим
братьям-философам, что описанные выше враждебные друг другу  силы  перестали
угрожать движению  Земли  вокруг  Солнца,  как  только  это  вращение  стало
постоянным  и  независимым  от  причин,  которым  оно  было  обязано   своим
возникновением. Короче говоря, по его словам, госпожа  Земля  однажды  вбила
себе в голову, что  она  должна  кружиться,  как  своенравная  юная  леди  в
верхнеголландском вальсе, и теперь сам дьявол не сможет остановить ее.  Весь
совет профессоров Лейденского университета присоединился к этому мнению; они
были искренне рады любому объяснению, которое благопристойно вывело бы их из
затруднительного положения, и немедленно  постановили  наказывать  изгнанием
всякого, кто дерзнет усомниться в его  правильности.  Философы  всех  других
народов беспрекословно согласились, и с тех  памятных  времен  земному  шару
предоставили двигаться собственным путем и вращаться вокруг  Солнца  по  той
орбите, какую он считает для себя приемлемой.

ГЛАВА II

   Космогония,  или  сотворение  мира.  С  многочисленными   превосходными
теориями, из которых следует, что сотворение  мира  было  не  таким  трудным
делом, как воображает простой народ.

   После того, как я вкратце познакомил читателя с нашей Землей и дал  ему
некоторое  представление  о  ее  форме   и   положении,   он,   естественно,
полюбопытствует,  откуда  она  взялась  и  каким  образом  была   сотворена.
Действительно, выяснить это совершенно необходимо, так как, если бы наш  мир
не был создан, то более,  чем  вероятно,  -  я  осмелюсь  даже  назвать  это
непреложной истиной или, по крайней мере, постулатом, - что и  прославленный
остров, на котором расположен город Нью-Йорк,  никогда  бы  не  существовал.
Последовательность в изложении моего исторического  труда  требует  поэтому,
чтобы я приступил к вопросам космогонии или образования нашей Земли.
   Теперь я честно предупреждаю моих читателей, что  на  одну,  две  главы
заберусь в такой запутанный лабиринт, который поставил  бы  в  тупик  любого
историка. Поэтому я советую им крепко держаться за мои фалды и следовать  за
мной по пятам, не отклоняясь ни вправо, ни влево, не то они увязнут в болоте
невразумительных теорий или попадут под град трудных греческих имен, которые
обрушатся на них со всех сторон и вышибут ум. Если,  однако,  кто-нибудь  из
читателей окажется слишком ленивым или малодушным, чтобы сопровождать меня в
этом опасном предприятии, то пусть он лучше выберет кратчайший путь  и  ждет
меня в начале какой-нибудь более спокойной главы.
   О сотворении мира  существует  тысяча  противоречивых  мнений;  и  хотя
божественное откровение объясняет нам все весьма  удовлетворительно,  однако
каждый философ считает делом своей чести снабдить  нас  лучшим  объяснением.
Как  беспристрастный  историк,  я  чувствую  себя  обязанным   упомянуть   о
нескольких теориях,  необычайно  способствовавших  назиданию  и  просвещению
человечества.
   Итак, некоторые из древних мудрецов придерживались мнения, что Земля  и
вся Вселенная сами были божеством {