"Надо идти, - подумал участковый, - а то, не дай бог, газ скопится,
замкнет где электричество, одна искра - и весь дом на воздух".
Идти не хотелось, он добирался до работы из общежития на Шаболовке с
двумя пересадками, в трамвае было холодно, как в погребе. Он продрог в
подбитой "рыбьим мехом" синей милицейской шинели, ноги в сапогах сделались
дубовыми, а главное, от холода у него длинно и мучительно ныло раненое
плечо.
Но ничего не поделаешь: идти было надо.
- Я в дом пятнадцать, в Зачатьевский, - сказал Соколов дежурному, -
там с газом что-то.
- Ладно. - Голос у дежурного был вялый и сонный.
Соколов вышел на улицу, и холод снова сдавил его железным обручем.
Снег визжал под подошвами сапог, переулок, заваленный сугробами, казался
синим. Где-то за Москвой-рекой, над башенкой монастыря, появилась
мутноватая светлая полоска, оттуда в город приходил рассвет.
Соколов шел быстро, и дворничиха в тяжелом тулупе и огромных валенках
едва поспевала за ним.
- Ох, - вздохнула она, когда переулок, выгнув горбатую спину, резко
пошел вверх, - заморил ты меня, Андреич, жарко.
Соколов, скользя кожимитовыми подошвами, мысленно ругал мальчишек,
раскатавших спуск и превративших его в сплошной каток. Он так и не
согрелся, дойдя до холодного подъезда дома пятнадцать.
- Слесарь-то где, Климова?
- Ждет наверху.
На площадке второго этажа стоял резкий запах газа, у стены на
чемоданчике сидел слесарь.
- Здорово, участковый.
- Здоров, Петрович.
Соколов повернул звонок.
- Не стоит. - Слесарь встал. - Я уже раз десять звонил, без толку.
- Ну, что будем делать? - спросил Соколов.
- Ты власть, тебе и решать.
- Тогда давай попробуем эту дверь вскрыть.
- Тяжеловато. - Слесарь громыхнул спичечным коробком.
- Ты что, Петрович, сдурел, дом взорвать хочешь?
- И то...
- Погоди.
Соколов достал карманный фонарь. Узкий луч пробежал по рваному
дерматину двери, осветив четыре замочные скважины.
- Видишь, - вздохнул слесарь, - то-то и оно. Замки-то у него лабазные,
ручной работы, из нержавейки. Сам делал.
- Что, замки?
- Да нет. Вставлял. Тяжелые замки.
- Так какой же ты слесарь, раз их открыть не можешь? - разозлился
Соколов.
- Это кто не может? Я? - В голосе Петровича сквозила явная обида. - Да
если хочешь знать, я по молодости на заводе работал, где для сейфов запоры
делали.
- Ты еще про Ивана Грозного вспомни, - зло буркнул Соколов.
Теперь только он начал понимать всю серьезность положения. Газ шел,