-- Тогда ты, Быков, мне фаэтон найми, я в нем поеду.
-- Это еще что такое? -- удивился шофер.
-- Вот когда выяснишь, приходи, а пока иди готовь машину. Ясно?
-- Куда яснее. -- Быков вышел, нарочно громко хлопнув дверью.
"Все, -- подумал Данилов, -- через три часа сяду в машину и усну. Буду
спать пять часов. Пусть только кто-нибудь попробует меня разбудить".
Он подошел к сейфу, отодвинул литую узорчатую крышку замка, с трудом
вставил ключ. Ключ был новый, старый, который, видимо, изготовили на
заводе именно для этого сейфа, Иван Александрович потерял в декабре
прошлого года. Вернее, слово "потерял" было не совсем точным. Тогда
осколком мины у него начисто срезало карман полушубка. В горячке боя он
так и не заметил этого и только утром разглядел наконец, почему так всю
ночь мерз правый бок. Естественно, что ключ искать было бессмысленно.
После того как батальон НКВД, в который замкомбата направили Данилова,
расформировали и работники милиции вновь вернулись на свои места (те, кто
остался в живых, конечно), вопрос о сейфе встал необычайно остро.
Замначальника Серебровский просто предложил вскрыть его автогеном, но
Данилов заупрямился. Ему жалко стало этот заслуженный чугунный ящик,
который верой и правдой служил всем его предшественникам. Потом, у сейфа
была еще одна необычайная особенность: как только открывали замок, он
наигрывал какую-то никому не ведомую мелодию.
-- Ну, тогда сам его открывай, гвоздем, -- сказал, уходя,
Серебровский. -- Ты, Данилов, прямо как старьевщик. Тебе бы из АХО новый
сейфик принесли, и живи спокойно, а это чугунное чудище полкабинета
занимает.
Замначальника скрылся за дверью, оставив Данилова один на один с
сейфом. Иван Александрович позвонил в справочную, узнал номер телефона
Московского завода металлоизделий. Но главный инженер сказал Данилову, что
их механики могут вскрыть сейфы только заводского производства.
-- Спасибо, -- поблагодарил Иван Александрович. -- А вам неизвестно, где
есть еще такие специалисты?
-- По этому вопросу обратитесь в МУР, -- рассмеялся невидимый
собеседник и повесил трубку.
Что и говорить, адрес был наиболее верным. И вдруг Иван Александрович
вспомнил Рогинского. Теперь уже старика Рогинского, бывшего медвежатника,
потом болшевского колониста. Он видел его перед самой войной, и Рогинский
с гордостью сообщил, что трудится по прежней специальности, но теперь
заведует мастерской по ремонту сейфов где-то на Трубной. Практически в
двух шагах от МУРа.
Рогинского разыскали через час. Он минут пять покопался с замком,
потом кабинет опять наполнила старинная звенящая песенка.
-- Все, -- усмехнулся Рогинский, -- теперь, уважаемый Иван
Александрович, давайте оформим наши отношения. -- Он достал из кармана
квитанционную книжку.
-- А без этого нельзя? -- спросил Данилов.
-- Левыми делами не занимаюсь, никакими.
-- А как же теперь мне быть, записывать вас в штат? Как открывать и
закрывать это музыкальное чудо?
-- Напрасно иронизируете, сейф у вас замечательный. Теперь таких не
делают, их на всю Москву три осталось, а куранты работают только у вас.