точку зрения); вторая - заключенные подчиненной  ему  секции  но  своему
происхождению были не чем иным,  как  дерьмом  на  палочке,  мусором,  и
посему никакого иного обращения не заслуживали.
   На третьем месте находилась стена, перед которой Седрик сейчас стоял.
   Он должен был признать, что постепенно он стал рассматривать  ее  как
своего рода живое существо {а не просто  как  какую-то  там  с  гену  из
гранитоподобного скального камня с матовыми вкраплениями  жил  бирания),
как некое создание, которое  жило  и  даже  мыслило,  которое  прекрасно
понимало, что происходит вокруг него самого и с ним,  и  реагировало  на
все это особым злобным образом. Где-то  глубоко  внутри  он  был  твердо
убежден, что стена эта пристально наблюдает за ним,  ни  на  секунду  не
теряя из виду, в особенности тогда, когда он молотил по ней  киркой  или
вгрызался в  нее  при  помощи  лазерного  бура.  Время  от  времени  она
бросалась в него камнями и  могла  даже  подставить  ножку.  Однажды  ей
удалось в какую-то долю секунды изготовить в качестве оружия против него
огромный кусок камня странной продолговатой формы с острыми  как  бритвы
кромками, который явно был нацелен в его затылок.  И,  не  среагируй  он
достаточно быстро, ему бы уже не пришлось теперь проклинать свою судьбу.
Позже, разглядывая то место  на  спине,  откуда  был  вырван  шмат  мяса
толщиной с ладонь, он окончательно убедился,  что  это  была  не  просто
галлюцинация или его фантазии.
   Со временем он, как и остальные заключенные на Луне Хадриана, которым
еще удавалось остаться в живых, сумел развить в себе нечто вроде шестого
чувства, подсказывавшего ему, когда  бираний  в  очередной  раз  нанесет
удар, и это дало ему возможность своевременно уклоняться от  этих  атак,
Повсюду в Галактике бираний являлся том материалом, спрос на который год
от года не только не падал, а наоборот,  резко  возрастал,  Кроме  того,
многие считали,  что  этот  минерал  приносит  счастье,  его  носили  на
цепочках вокруг шеи, нередко в драгоценных оправах, Седрик никак но  мог
себе представить такого, он не понимал, как  этот  дьявольский,  упрямый
материал может иметь что-то общее со счастьем, но поскольку очень многие
готовы были отдать целое состояние за  кусок  бирания,  поскольку  из-за
него развязывались кровавые битвы, то что-то и этом все же было! Но  тот
же бираний, если попадался в больших количествах, мог и убивать. Да,  он
был убийцей, вероломным, хитрым убийцей, и в первую  очередь  он  убивал
тех, кто вынужден был его добывать!
   "Ничего удивительного", - размышлял Седрик, орудуя киркой. Он сам  не
стал бы действовать по-другому, попытайся  кто-нибудь  при  помощи  силы
отдирать куски от его тела.
   Подчас у него даже  складывалось  впечатление,  что  стена  только  и
ждала, что он, когда кончится  его  смена,  повернется  и  отправится  в
казарму, чтобы тогда тайком от нее взять, да  и  нарастить  такой  же  в
точности кусочек, какой он отбил от нее, чтобы ему было чем  заняться  в
течение четырнадцати часов следующей смены. И,  разумеется,  он  не  был
одинок в своих подозрениях - но что с того? Не было здесь  инстанции,  к
которой он и ему подобные могли бы апеллировать.
   Седрик Сайдер был приговорен к пятидесяти  метрам.  Вынося  ему  этот
приговор, все до единого судьи и остальные, присутствовавшие на этом,  с
позволения сказать, процессе, наперебой уверяли, что  ему  еще  повезло,
что эго приговор мягкий, даже  чересчур.  И  действительно,  они  решили