склоняются они друг к Другу — это любовь.
К прекрасному, к идеалу, стремятся мужчина и женщина, и, в то время
как они стремятся к этой одной точке и силятся перенести ее вовнутрь себя
и изнутри себя представить вовне, они тяготеют друг к другу в любви.
Третье — вот что воспаряет над их головами, что стремятся произвести
они в себе, а затем реализовать вовне,— встречаясь в таком стремлении
своими противоположностями, они сопрягаются в нем друг с другом цепью
единства и взаимосвязываются своими дифференциями.
Инакородность в обоих стремящихся, инакородность и в стремлении
каждого; одной будет любовь мужчины, иной — любовь женщины.
Подобно тому как с заряженного положительным электричеством острия
слетают венчиком лучи, как светящаяся материя, исходя из одной точки,
распространяется вширь и пролагает себе путь через встречающиеся ей на
пути преграды,— так продуктивна и любовь мужчины; из одной точки идеи она
воздействует вдаль в среде чувства, она расходится вширь лучами,
прилепляется к однородному себе и отталкивает противодействующее.
Любовь мужчины как в своем истоке, так и во всяком новом проявлении
своем есть аффект.
Подобно тому как заряженное отрицательным электричеством острие лишь
накаляется и неярко светит в одной точке, а рассеянные лучи, падающие из
положительно заряженного тела, собираются в одной этой звездочке, и
повисают на самом кончике, и беспрестанно струятся внутрь острия,—
Так эдуктивна и любовь женщины; лучи, на которые Расходится любовь
мужчины, собирает в фокусе ее чувство, хранит ее грудь, и одной
пламенеющей точкой горит в ее сердце то, что окружало светлой атмосферой
все существо мужчины, и горит и не гаснет, пока прибывает к ней извне сам
поток.
Любовь женщины как в своем истоке, так и во всяком новом проявлении
своем есть продукт ощущения.
Любовь мужчины, начинаясь в глубине, бурно вырывается наружу, вся его
поверхность фосфоресцирует, осциллируя, этот прибой вновь катит затем
вспять, назад в глубину; а женщина более спокойно воспринимает такое
воздействие, но на внутренней поверхности накапливается жар, чтобы тогда,
когда в мужчине произошла смена полюсов, вырваться наружу и воздействовать
вовне.
Поэтому любовь мужчины явится прежде всего на поверхности тела,
изливаясь отсюда светлыми потоками. В сокровеннейших глубинах женщины
скроется она, лишь ей одной понятная, лишь ей одной зримая, для нее одной
реальная во всем величии, во всей полноте.
Если любовь мужчины скорее подобна вулкану, извергающемуся с грохотом
и разряжающемуся потоками лавы, то любовь женщины скорее уподобится скры
тым силам, что таятся в глубочайших недрах Земли, сотрясают и колеблют ее,
проходя по ней, словно волны морские.
В любви мужчина дает — так что наружу изливается его внутреннее
изобилие, а женщина воспринимает, в ее чреве есть простор для того, чтобы
хранить и любовно пестовать то, что таил в своих глубинах мужчина.
По своему же существу мужчина склонен брать, и что он дает, и что
берет — все это в равной мере вольное излияние его внутренней
деятельности; его достоинство — действие. Женщина же по существу своему
пассивна, то, что предлагают ей, она принимает преданно и отвечает своими