"врага". Во главе стайки кур важно выступал петух.
     Мальчик  замахнулся шпагой,  но,  не  рассчитав удара,  споткнулся и,
падая, с силой ударил ею о камень.
     Смелый бросок Николая вперед,  его решительный взмах шпагой ошеломили
надменную птицу.  Ее воинственно топорщившиеся перья поникли. Петух, забыв
про своих кур, убежал в дальний угол двора.
     Поднялся Николай с разбитым коленом.  Он досадовал,  но не плакал. На
шпаге появилась большая зазубрина. Еще немного - и клинок сломался бы. Так
плачевно окончился "петушиный" бой.  Николая наказали,  а шпагу заперли на
"семь замков".
     Я слушал рассказ Аполлинарии Сергеевны и больше всего боялся, что она
прервет свои воспоминания.
     Догадавшись о  причине моего волнения,  она,  не  дожидаясь вопросов,
продолжала:
     "В  1914 году ко мне на квартиру приехал командир Семеновского полка.
Приближался полковой  праздник,  которая-то  годовщина  со  дня  основания
полка. Командир просил передать полковому музею что-нибудь из личных вещей
великого полководца:  ведь наш  прадед начинал свою военную службу в  этом
полку.
     Там,  говорят в народе,  он получил свою первую награду -  серебряный
рубль.  Там  присвоили ему и  первые воинские звания.  Там произвели его в
офицеры.  Девять  первых  лет  его  военной службы  связаны с  Семеновским
полком.
     Отобрали мы для полкового музея палаш, который подарил нашему прадеду
Ганнибал,  несколько орденов,  два - три кубка, вазу и боевую шпагу. С нею
Суворов прошел итальянский и швейцарский походы.
     На  семейном совете решили передать музею большой кремневый пистолет.
Александр Васильевич ценил его за меткий бой и  возил с собой в поход.  На
пистолете стояло фабричное клеймо: "Тула. 1789 год". Суворов любил русское
оружие и доверял ему.
     Спустя несколько дней к  нам пришли офицеры Семеновского полка,  и мы
передали им отобранные накануне вещи".
     Аполлинария Сергеевна приумолкла, как бы собираясь с мыслями, и снова
повела свой рассказ:
     - Весть о  шпаге Суворова разнеслась по  полку.  Солдаты и  офицеры с
глубоким чувством смотрели на  шпагу отважного полководца.  Она лежала под
стеклом  в  витрине  полкового музея.  Ее  обрамляли широкие  георгиевские
ленты.
     Прошло совсем немного времени после  передачи вещей  полковому музею,
как началась мировая война.
     Дальше события развивались стремительно.
     - А шпага,  где шпага?  -  прервал я ее, не замечая неловкости своего
поступка.
     Аполлинария Сергеевна укоризненно посмотрела на меня.
     - Ох,  и нетерпеливый вы! - сказала она. - Шпага пропала! Справлялись
мы.   Вещи   полкового  музея  в   1919   году   передали  Артиллерийскому
историческому музею.
     - Так, значит, шпага Суворова там? - почти вскрикнул я.
     - В том-то и дело,  что там ее нет,  -  спокойно ответила Аполлинария
Сергеевна.  -  Все,  вплоть  до  самых  мелочей,  сохранилось в  целости и