Натаниэль Готорн.
        Великий карбункул

                (Тайна Белых гор)

     В давно минувшие времена на скалистом склоне одной  из  Хрустальных гор
расположились как-то вечерней порой несколько путников,  решивших  отдохнуть
после изнурительных и бесплодных поисков Великого карбункула. Они не были ни
друзьями, ни товарищами по  общему делу  - каждого  из них, если  не считать
одну юную чету, привело  сюда страстное  себялюбивое  стремление  найти этот
чудесный  камень. И  все же, по-видимому, они  считали себя связанными узами
братства,  так  как  совместными усилиями сложили  из  веток грубое  подобие
шалаша  и развели  огромный  костер  из обломков  сосен,  увлеченных вниз по
течению  бурным  Амонусаком,  на пологом  берегу  которого они  намеревались
провести  ночь.  Пожалуй,  лишь  один  из  путников  был  настолько  одержим
всепоглощающей страстью  к поискам,  что, чуждый всем естественным чувствам,
не выказал  ни  малейших признаков радости, увидев в этом глухом и пустынном
месте, куда они забрели, человеческие лица. Огромное  безлюдное пространство
отделяло их от ближайшего поселения, а не больше  чем в миле над их головами
проходила  та суровая  граница,  где горы сбрасывают косматый  покров леса и
вершины их  либо  кутаются в облака, либо,  обнаженные, четко вырисовываются
высоко в небе. Рев Амонусака показался бы невыносимым  одинокому  страннику,
случись ему подслушать беседу горного потока с ветром.
     Путешественники обменялись  радушными приветствиями  и  пригласили друг
друга  в  шалаш, где  все  были  хозяевами и  каждый гостем  всех остальных.
Выложив каждый  свои  припасы  на плоскую  скалу,  они  принялись  за  общую
трапезу, к  концу  которой  почувствовали  себя  добрыми друзьями, хотя  это
сознание  омрачалось  предчувствием  того,  что  наутро,  возобновив  поиски
Великого карбункула, они снова  станут чужими  друг  другу.  Семеро мужчин и
одна молодая женщина сидели рядом, греясь у костра, который  пылающей стеной
вырастал  у  входа  в шалаш.  Неверный  отблеск  пламени  освещал несхожие и
разноликие  фигуры собравшихся,  которые  в пляшущих  бликах  огня  казались
карикатурами  на самих  себя, и, глядя  друг на  друга,  путники  единодушно
пришли к заключению, что  более странное общество никогда еще не  собиралось
ни в городе, ни в глуши, ни в горах, ни на равнинах.
     Старший  из  них,  человек  лет  шестидесяти, высокий  и  сухощавый,  с
обветренным лицом, был  закутан  в шкуры диких зверей, обличью  которых  он,
должно  быть, подражал, поскольку олени,  волки  и  медведи давно  уже стали
самыми  близкими его  друзьями. По рассказам  индейцев,  это был один из тех
несчастных, в которых Великий карбункул породил с самой ранней юности своего
рода безумие и для кого единственным смыслом жизни стали исступленные поиски
этого камня.  Все,  кому  пришлось  побывать  в  этих  краях,  называли  его
Искателем, и настоящего имени его никто не знал. Никто уже не мог вспомнить,
когда  он принялся  разыскивать драгоценность, и в долине Сако  даже сложили
легенду  о  том, что за свою неутолимую страсть он осужден вечно скитаться в
горах   в  поисках  Великого  карбункула,  встречая   каждый  восход  солнца
лихорадочной  надеждой, а  каждый  закат  -  безутешным отчаянием. Рядом  со
злополучным  Искателем  сидел пожилой человечек  в шляпе с  высокой  тульей,
несколько напоминавшей  тигель. Это был некий  доктор Какафодель из  далеких
заморских  стран,  который  за время своих занятий химией и алхимией иссох и