Владимир ГОНИК

                               ПРЕИСПОДНЯЯ


                                               человек - явление временное



                                НИЖНИЙ МИР

        Предисловие автора ко второму изданию романа "Преисподняя"

     Не думал, что роман "Преисподняя"  когда-нибудь  выйдет  в  свет.  По
крайней мере в России.
     Я работал над ним два с лишним десятка лет, работа шла с  неимоверным
трудом и была столь же опасной, сколь и безнадежной, я даже  надеяться  не
мог на публикацию.
     Можно было, конечно, попытаться издать роман за рубежом с  неизбежной
посадкой на долгий срок, хотя была  вероятность  и  просто  исчезнуть  без
следа или угодить в психушку, что широко практиковалось в те годы.
     И я отчетливо представляю, что со мной сталось бы,  проведай  власти,
над чем я работаю. За меньшее стирали в порошок.
     Вот почему работа над романом все годы велась в глубокой тайне.  Даже
в начале 1991 года, когда после удачной премьеры в Голливуде моего  фильма
"Грешник" мне без конца задавали вопрос, над чем я работаю, я помалкивал о
"Преисподней" - слова не проронил.
     После первой публикации  отрывков  из  романа  в  газете  "Совершенно
секретно" в марте 1992 года друзья осыпали меня упреками: ты, мол, написал
роман, а мы ничего не знали. Я неизменно всем отвечал: "Потому и  написал,
что не знали".
     Основная работа над романом заняла около 15 лет  -  с  1973  по  1986
годы, хотя материал я стал собирать значительно раньше. Закончив роман,  я
возвращался время от времени к тексту: вставлял  новые  сведения,  которые
удавалось раздобыть, что-то менял, переписывал.
     В июле 1991 года я решил, что работа завершена  и  перепечатал  текст
начисто. Роман заканчивался предчувствием военного переворота. Иногда меня
спрашивают, знал ли я о путче заранее. Конкретных сведений у меня не было,
но ощущение зреющего заговора я испытывал и передал его  в  заключительной
фразе романа: "...Если не унять страх, Москва ударится  в  панику.  Паника
означала военное положение, комендантский час, и любой генерал, получивший
чрезвычайные  полномочия,  мог  устроить  переворот  и  захватить  власть.
Впрочем, могло статься, что именно в этом заключался смысл происходящего".
     Август и три дня, проведенные у Белого дома, заставили меня внести  в
текст  новые  сведения  и  поправки.  Получив  достоверную  информацию,  я
использовал ее для описания боевых действий под  землей  в  районе  Белого
дома. Как выяснилось  спустя  два  года,  эти  описания  оказались  весьма
схожими с реальными событиями октября  1993  года,  и  теперь  меня  часто
одолевают вопросами о причинах.