твоего блага всякая тварь, когда буквально купаешься в супе.  Мысль  о  том,
что в городах скучены миллионы людей, топчущих друг друга и  вечно  теряющих
работу, и вообще вся эта городская скверна приводила его в расстройство.  Не
любил он и жизнь в пригородах, в этих домиках под шиферными  крышами,  своим
плачевным однообразием навевающих тоску на человека с индивидуальным вкусом.
И все же, несмотря на то, что все симпатии мистера Пендайса были на  стороне
сельской жизни, он вовсе не был богатым человеком, доход его  чуть  превышал
десять тысяч в год.
     Первая охота в этом сезоне - охота на  фазанов  -  приурочивалась,  как
обычно, к ньюмаркетским скачкам, поскольку до Ньюмаркета было, к  несчастью,
рукой подать; и хотя мистер Пендайс не терпел азарта, он ездил на  скачки  и
был не прочь прослыть за человека, любящего спорт ради самого спорта; немало
он гордился и тем, что его сын так дешево купил прекрасного жеребца  Эмблера
и участвует в скачках спортивного интереса ради.
     Состав гостей был тщательно обдуман.  Справа  от  миссис  Уинлоу  сидел
Томас Брэндуайт (фирма Браун и Брэндуайт),  занимавший  видное  положение  в
финансовом мире и к тому же имевший два поместья и яхту. Его  продолговатое,
изрезанное морщинами лицо, в гу етых  усах,  не  меняло  своего  постоянного
брюзгливого выражения. Он удалился от дел,  но  оставался  членом  правления
нескольких компаний. Рядом с ним - миссис Хассел Бартер;  на  ее  лице  было
трогательно-жалкое выражение,  свойственное  многим  английским  дамам,  вся
жизнь которых - постоянное служение  долгу,  и  долгу  нелегкому;  их  глаза
тревожно блестят, щеки, когда-то  цветущие,  теперь  буроватого  оттенка  от
действия непогоды, их речь  проста,  ласкова,  немного  застенчива,  немного
пессимистична и в  конечном  итоге  всегда  полна  оптимизма;  вечно  на  их
попечении дети, больные родственники, старики; они никогда не позволяют себе
проявить усталость. К таким именно женщинам, и  принадлежала  миссис  Хассел
Бартер,  жена  преподобного  Хассела  Бартера,  который  примет  участие   в
завтрашней охоте, но на скачки в среду не поедет. По ее  другую  руку  сидел
Гилберт Фоксли, высокий мужчина  с  тонкой  талией,  узким,  длинным  лицом,
крепкими, белыми зубами и глубоко посаженными колючими глазами. Он был одним
из шести братьев Фоксли, обитающих  в  этом  графстве.  Они  были  желанными
гостями всюду, где  имелись  изобилующие  дичью  заросли  или  необъезженные
лошади, теперь, когда, по словам одного из них же: "Мало кто умеет  стрелять
и держаться в седле".
     Не было зверя, птицы или рыбы, которую  бы  Фоксли  не  мог  убить  или
поймать с одинаковым искусством и удовольствием.  В  упрек  ему  можно  было
поставить только одно - его весьма скромный доход.  Он  сидел  подле  миссис
Брэндуайт, но не сказал с  ней  почти  ни  слова,  предоставив  ее  вниманию
генерала Пендайса, другого ее соседа.
     Если бы Чарлз Пендайс родился годом раньше брата, а не годом позже, как
случилось в действительности, он, естественно, был  бы  владельцем  поместья
Уорстед Скайнес, а Хорэс стал бы военным. Но Чарльз был младшим сыном,  и  в
один прекрасный день он вдруг увидел себя генерал-майором. Теперь он  был  в
отставке и жил на пенсию. Третий брат, вздумай он появиться на свет, стал бы
служителем церкви, получив наследственный приход, но он  рассудил  иначе,  и
приход достался отпрыску младшей линии. Хорэса и Чарлза нетрудно и  спутать,
если смотреть сзади. Оба худощавые,  прямые,  с  немного  покатыми  плечами,
только Чарлз Пендайс расчесывал волосы на прямой пробор через всю голову и в
коленках его еще легких ног было заметно дрожание. Если взглянуть на братьев