и всегда возмутительно худосочную как раз там, где  ей  нужно  бы  раздаться
вширь. И все-таки, когда он закуривал сигару, странное чувство  шевельнулось
в нем - словно перед ним была нежно любимая женщина.
     "Дай бог, - подумал лорд Вэдлис,  -  чтобы  все  эти  страхи  кончились
ничем".
     Потом автомобиль снова заскользил по  забитой  всевозможными  экипажами
дороге к фешенебельному центру Лондона.
     Но заголовки вечерних газет, вывешенных на Щитах перед лавками,  отнюдь
не обнадеживали.

ЗАГОВОР УСЛОЖНЯЕТСЯ

НОВЫЕ РАЗОБЛАЧЕНИЯ

ПОЛОЖЕНИЕ СТАНОВИТСЯ УГРОЖАЮЩИМ

     И перед каждым щитом  возникал  маленький  водоворот:  прохожие,  спеша
узнать последние новости, взглядывали  на  заголовки,  потом  проталкивались
назад и продолжали свой путь.
     Оказывается, и ему, графу Вэллису, интересно, что они думают  обо  всем
этом. Что же скрывается за этими  бледными  масками,  обращенными  к  щитам?
Думают ли они вообще, все эти простые, рядовые люди?  Как  относятся  они  к
грозящей катастрофе? Одно лицо, другое, третье  -  тупые,  безразличные,  не
выражающие ни желаний, ни тени воодушевления, ни  даже  страха.  Бедняги!  В
конце концов что  они  могут  поделать  -  не  больше,  чем  муравьи,  когда
какой-нибудь мальчишка мимоходом разрушает их муравейник. Да что и говорить,
голос народа никогда, в сущности, не решал, быть войне или не быть. И  лорду
Вэллису вспоминались слова из статьи в  радикальном  еженедельнике,  который
он, как человек беспристрастный, заставлял себя читать: "Не знающий  фактов,
загипнотизированный словами "Отечество" и "Патриотизм";  в  тисках  стадного
инстинкта и врожденного предубеждения  против  иностранцев;  беспомощный  по
милости своего терпения, стоицизма, преданности  и  привычки  полагаться  на
вышестоящих; беспомощный по милости слепой веры в знать и недоверия  к  себе
подобным, беспечности и отсутствия гражданственности, - как бессилен и жалок
перед лицом"  войны  простой  смертный!"  Впрочем,  эта  газета,  бесспорно,
неглупая, всегда казалась ему невыносимо напыщенной.
     Едва ли ему удастся попасть  в  этом  году  на  скачки  в  Аскот...  На
мгновение мысли его перенеслись к Казетте, его подающей  надежды  двухлетке;
но, словно устыдившись, он снова вернулся к мыслям о войне: хорошо бы знать,
готовы ли  в  адмиралтействе  к  любым  неожиданностям?  Сам  он  занимал  в
правительстве   более   спокойную   должность,   одну   из   тех,    которые
предоставляются опытным, нужным в кабинете людям, если для них нет в  данный
момент более ответственного поста. От адмиралтейства мысль его перескочила к
теще.  Поразительная  старуха!   Вот   из   кого   получился   бы   отменный
государственный деятель! Но и ретроградка же! Как сразу  всполошилась  из-за
этой миссис Ли Ноуэл! И с удовольствием знатока он припомнил лицо  и  фигуру
этой женщины, которую видел сегодня утром, проезжая мимо ее коттеджа.  Какие
бы тайны ее ни окружали, а привлекательности  у  нее  не  отнимешь!  Изящная
головка, темные волнистые волосы, разделенные пробором, прелестная фигура  -
ничего лишнего. Да, хороша. Без сомнения, у нее есть прошлое, но это его  не