незаконно присвоенное. Мне кажется, следовало бы даже наградить за это
Рейнеке. Увы, мой дядя видит так мало благодарности за свою неустанную
борьбу с преступлениями! Что же касается вашего указа о мире, то никто не
блюдет его строже, чем Рейнеке. С того дня, как указ был издан, он не берет
больше в рот мяса и питается
только растительной пищей. Мало того, он решил стать благочестивым
отшельником, сменил
роскошные одежды на грубую власяницу и, отказавшись от своего замка
Малепартус, строит
себе скромную монашескую келью. А как он побледнел, как исхудал! Будь
он сам здесь,
он бы лучше, чем я, сумел посрамить своих врагов и опровергнуть их
клевету!..
Барсук Гримбарт умолк. И тут во двор королевского замка с мрачным видом
торжественно
вступил петух Геннинг. Справа и слева от него выступали старшие
сыновья, красавцы богатыри Кукарек и Звонкопев. Следом за ними два их
младших брата несли носилки, на
которых лежала их обезглавленная сестра курочка Скребоножка, -
последняя жертва Рейнеке.
- Милостивый король! - с глубоким вздохом сказал Геннинг, подойдя к
королю Нобелю.
- Умоляю о сострадании мне и моим детям в нашем тяжелом горе! Этой
весной, когда все зазеленело и зацвели первые цветы, и я был счастливейшим
отцом большого семейства. Десять сыновей и четырнадцать дочерей воспитала
моя жена за одно только прошлое лето. Все дети были крепкие, здоровые и с
малолетства умели находить себе корм. Мы живем при богатом монастырском
дворе, где нас охраняют шесть больших собак. Но не по душе пришлась
Рейнеке-лису наша мирная и счастливая жизнь! Часто шнырял он носами под
стенами монастыря и пытался пробраться в ворота. Зачуяв его, собаки
поднимали тревогу, но он каждый раз удирал. Только раз они изрядно покусали
его, но он унес ноги и оставил нас в покое не надолго.
А недавно появляется вдруг в монастыре в одежде святого отшельника и
приносит ваш королевский указ. Я читаю его и узнаю, что вы провозгласили
навеки мир между всеми животными и птицами. А Рейнеке-лис уверил меня, что
отныне он стал смиренным отшельником, и поклялся искупить все свои грехи, в
которых чистосердечно признается. "Пусть, - сказал он, - меня никто больше
не боится. Я никогда больше не буду питаться ничьим мясом, а значит ни на
кого не буду нападать."
Он дал мне пощупать свою монашескую рясу и грубую власяницу под ней и
дружелюбно сказал:
"Да хранит вас бог! Будьте здоровы!"
С этими словами он ушел, читая молитву, хотя уже тогда таил в душе свой
злодейский замысел.
Вне себя от радости я поспешил к своей семье и сообщил ей о вашем
королевском указе. Ах, как счастливы были моя жена и дети! "Если Рейнеке
стал монахом, - думали мы все, - нам некого больше опасаться."
И тогда я впервые решился выйти с детьми погулять за монастырскую
ограду. Только мы вышли -- из-за кустов как выскочил лис и схватил лучшего
из моих сыновей! С этого дня нам не стало житья. Ни охотники, ни собаки не