заранее благодарен... И последний взгляд из сумерек улицы на её
фигурку посреди пустого магазина.
И потом, у знакомой, несколько возбуждённый смех без повода,
мысленное возвращение к ней, к Марине Сергеевне, - встреча на
почве "Страстей", забавно! - воспоминание и опять нервный смех, и
недоумение знакомой, и беспокойство, не отпускавшее и дома, и на
службе: - Евгений Степанович, вас к телефону... - и ты спешишь
неподобающе суетливо, из-за этого в раздражении на себя, и
слышишь: "Здравствуйте, Шурочка достала пластинку". Голос именно
такой, каким ты его запомнил... Да-да! беспредельно благодарен,
просто нет слов - извините за банальность! - не будет ли
навязчиво, если сегодня же зайду за пластинкой? ещё раз извините!
в любое удобное для вас время, буквально на минуту... И дорожка
через тесный дворик между грудами грязного снега, облезлый,
забытый коммунальными службами дом, обветшалая обивка на двери.
Она, отступившая на шаг в уютную глубину прихожей. Открытый,
без улыбки, взгляд.
- Марина Сергеевна, дорогая, как вы меня выручили!
- Ну зачем же... такой букет... мне даже некуда его
поставить...
- В Непале, знаете, - ха-ха-ха! - принято украшать
музыкальные инструменты цветами, вот и я, так сказать: вы мне
музыку, я вам... Нет, серьёзно, вы меня буквально спасли!.. Тогда,
в этом магазине, я был в таком состоянии... Вы всё поняли...
непостижимо! Простите, а кто вы по профессии?
- Педагог. В школе для... для нездоровых детей.
Ты произносишь: "Понимаю", - охватывая взглядом её,
непринуждённо стоящую перед тобой, домашнюю, в серой олимпийке, в
джинсах, ты свободно проникаешь в её глаза... И с чем-то
встречаешься там, в их зазеркалье, таком глубоком, - пожалуй, даже
чересчур глубоком... И вдруг обронённое тобой "понимаю" по
ассоциации вызывает в сознании слово "понимание". Так ты мысленно
называешь то, что заметил в глубине её глаз: некое "понимание",
пока закрытое для тебя, ты только чувствуешь за этой фигуркой иное
существо... Оно здесь. И оно далеко от тебя. Очень. Ты почти в
p`qrepmmnqrh. Пауза длится - ещё две-три секунды, и тебе не
останется ничего, как протянуть руку за пластинкой, поблагодарить
и уйти.
И ты исходишь, исходишь словами благодарности - жалкое
лепетание! проклятье! - переминаешься в своих ботинках на высоком
каблуке, не знаешь, куда деть торт, который у тебя не берут,
машинально повторяешь конец её фразы, заменив мягкое определение
разящим: "В школе для дефективных детей", - говоришь ты,
поправляешься: "для несчастных детей", - и, в беспокойстве от её
взгляда, хочешь как-то замять: "В сущности, и в сорок два можно