включения рассматриваемого феномена в процессы выработки и реализации политики,
подводят к мысли о том, что близким к оптимальному будет такой тип отношений власти
и общественного мнения, при котором имеет место их сотрудничество и взаимодействие,
но компетенция последнего ограничена. В этой связи нельзя не упомянуть знаменитой
полемической статьи Пьера Бурдье “Общественного мнения не существует” [14], в
которой он также предостерегает от неправильного и некритического включения массовых
оценок в процессы государственного управления. Хотя справедливости ради следует
заметить, что основной пафос статьи направлен не против самого феномена
общественного мнения, а против недобросовестных приемов его измерения и
интерпретации.
Среди публикаций последнего времени, так или иначе затрагивающих проблему
функционирования общественного мнения в политических режимах и социально-
политических условиях разного типа следует назвать работы Вильяма Ланса Беннета [8],
Джоэля Брукса [15], Роберта Эриксона, Джемса Стимсона и Майкла Макуена [16], Джемса
Фишкина [17], не стареющую Элизабет Ноэль-Нойман [1] и других.
Наиболее интересный фокус современных западных дискуссий о соотношении
общественного мнении и власти, о характере и мере включенности массовых оценочно-
ценностных суждений и обусловленных ими волевых проявлений в процессы выработки и
реализации политических решений, с нашей точки зрения, с вопросами измерения и
оценки легитимности политических режимов [18-19].
Среди советских и российских авторов, посвятивших свои публикации рассматриваемой
проблематике нельзя не отдать дань уважения вкладу Бориса Грушина [20], Рафаэля
Сафарова [21], Валерия Житенева [5], Михаила Горшкова [4] и, наконец, Олега Иванова,
который в исследованиях последних лет уделяет специальное внимание различным
аспектам соотношения общественного мнения и власти [22].
Таким образом, как уже говорилось, с одной стороны, вопрос о типах и механизмах
сосуществования, сотрудничества или противостояния массовых социальных оценок и
властных институтов имеет длительную и глубокую традицию изучения. В рамках этой
традиции можно обозначить два основных описываемых типа взаимодействия
рассматриваемых феноменов. Первый Ї допускающий общественность и ее “голос” Ї
общественное мнение в святая святых политики и управления, второй Ї напротив,
ограничивающий такой доступ. Разные авторы по-разному обозначают данные типы. Одни Ї
как демократические и недемократические, другие как тип подавления общественного
мнения и тип социального партнерства.
Соответственно следует признать, что в современной социологии политики
сформировался серьезный теоретический базис анализа бытия общественного мнения как
специфического социально-политического феномена.
Другая сторона сложившейся познавательной ситуации заключается в том, что
дихотомических оппозиций, выделяющих только два типа отношений власти и
общественного мнения, уже недостаточно для адекватного описания социальных реалий,
складывающихся в современном мире и, в частности, в трансформирующейся России.
В современной научной литературе практически не содержится развернутых
непротиворечивых ответов на вопрос о том, какие же режимы и типы взаимодействий
между властью и общественным мнением теоретически могут существовать, каковы условия
реализации того или иного типа в реальной социально-политической практике, как
отграничить один режим взаимодействия от другого.
Каковы же основные проблемные зоны существующих базовых методологических подходов,
на которые хотелось бы обратить внимание?
Во-первых, эти подходы нормативны. Нормативны в том смысле, что пытаются ответить
на вопрос о том, “как должно быть”, чтобы социальная система функционировала