политическую жизнь мнений и оценок всех граждан такой большой страны как Америка.
Отличие концепции Джефферсона от взглядов Гамильтона и Мэдисона базируется на
различной трактовке категории public.
Там, где Гамильтон видел конгломерат своекорыстных индивидов, Джефферсон усмотрел
американцев — народ, уникально объединенный равенством статуса и общей историей.
Это, по его мнению, создавало основу для формирования общих ценностей и убеждений. В
целом он считал общественное мнение способным к компетентным, стабильным и
ответственным оценкам и поэтому выступал за полноправное включение его в
политический процесс. Из этих аргументов во многом вытекало негативное отношение
Томаса Джефферсона к идее ограниченного политического представительства. Он считал
более эффективной и отвечающей природе американской демократии открытую
представительную систему правления, исключающую какие-либо искусственные цензы и
ограничения для участия в выражении мнений в политической сфере посредством
голосования.
Итак, рассмотренная дискуссия уже обозначила два типа или, если угодно, режима
взаимодействия власти и общественного мнения. Оба базируются на философии,
признающей объективность существования общественного мнения как политического
феномена и признают неизбежность его влияния на сферу политики и жизнь государства.
Водораздел между ними заключается в том, что первый, консервативно-олигархический,
стремится свести до минимума, если вообще не исключить, это влияние, тогда как
второй, либеральный, наоборот, предполагает нахождение оптимального механизма
интегрирования массовых оценок в процессы выработки и реализации политики.
Другой ракурс рассматриваемой проблемы увидел Алексис де Токвиль. В своих
знаменитых путевых очерках “Демократия в Америке” [10] он увидел и описал тот
политический механизм, в котором общественное мнение собственно и есть власть. Он
пишет: “Массе нет никакой надобности прибегать к силе законов, чтобы подчинить себе
тех, кто думает иначе” [10, с. 199]. И далее: “В такой стране, как Соединенные
Штаты, где жизнь общества организована на демократических принципах, есть только
одно условие силы и успеха, только одна власть и все подчинено ей” [10, с. 200]. Эта
единственная власть, по Токвилю, как точно замечает Элизабет Ноэль-Нойман –
общественное мнение [1, с. 133]. Данные тезисы получили свое развитие в не менее
известной работе лорда Брюса “Американское содружество” [11]. И хотя ни тот ни
другой не рассматривали специально интересующего нас вопроса о соответствующем
описанному механизму функционирования массовых социальных оценок типе отношений
общественного мнения и государственных институтов, их работы приводят внимательного
читателя к выводу о возможности существования такого характера взаимодействия власти
и общественности, которому присущ приоритет общественного мнения.
Важный вклад в понимание политической роли “public opinion” внесли книги А.
Лоуэлла “Общественное мнение и народное правительство” [12] и, в особенности Уолтера
Липпмана “Общественное мнение” [13]. Лоуэлл провел углубленный теоретический анализ
проблемы компетентности общественного мнения, в частности в управленческой и
государственно-правовой сферах и пришел к пессимистическому выводу об ограниченности
области влияния общественного мнения на процесс государственного управления. Он
считал, что существуют политические проблемы, которые недопустимо решать посредством
апелляции к общественному мнению. Данный тезис далее был развит У. Липпманом,
который потратил немало сил, чтобы развенчать миф “о всеведущем и всемогущем
гражданине”. Липпман последовательно аргументирует тезис об ограниченности
общественного мнения, которая вытекает из неспособности “среднего обывателя”
критически воспринимать и оценивать информацию, его склонности мыслить стереотипами
и т.п. В итоге как Лоуэлл, так и Липпман, не подвергая сомнению необходимость