задача решена впервые. Естественно, разработанная система не исчерпывает до конца
всей полноты и сложности содержательных оснований, на базе которых можно отнести тот
или иной способ взаимодействия общественного мнения и властных структур в конкретной
исторической ситуации к одному или другому качественно различному режиму. Но, в тоже
время, эта система критериев создает необходимую и достаточную базу для решения
задач, представляющихся автору важными как в теоретическом, так и в политико-
прикладном плане.
Так, во-первых, она позволяет выделить все основные режимы взаимодействия и
отграничить один от другого.
Во-вторых, с ее помощью можно проанализировать конкретную ситуацию отношений
общественного мнения и власти, классифицировать ее и отнести к тому или иному
типическому режиму.
Система критериев обладает свойством полноты в том смысле, что исключение из ее
списка любого из представленных в ней элементов сразу же лишает возможности
однозначного решения требуемых классификационных и группировочных задач. С другой
стороны, она является комплексной, поскольку составляющие ее критерии различаются по
своей природе. Одна группа — это основания для классификации булевского характера
(второй, третий, седьмой, отчасти первый критерии). Способ взаимодействия
общественного мнения и органов власти в своих механизмах и проявлениях может
удовлетворять или не удовлетворять этим критериям и в зависимости от этого
составлять причину для отнесения к тому или иному режиму. Другая группа — критерии
скорее количественного плана (например, пятый и шестой). Их использование не только
определяет принадлежность конкретной ситуации взаимодействия к тому или иному
идеальнотипическому режиму, но и позиционируют ее в рамках выбранного режима. Так,
например, на основании большей (или меньшей) частоты обращения органов власти к
оценкам общественности даже в рамках патерналистского давления первых на вторую
можно говорить о меньшей (большей) жесткости этого режима.
Какие же режимы взаимодействия власти и общественного мнения можно выделить?
Если говорить о состоянии изученности вопроса в современной социальной науке, то
придется признать некоторую двойственность познавательной ситуации.
С одной стороны, существует длительная, можно сказать, ставшая уже классической
традиция анализа соотношения общественного мнения и демократии. В рамках этой
традиции в принципе имеет место постановка проблемы о возможных типах отношений
рассматриваемого феномена и государства. При этом, как правило, рассматриваются
простые дихотомические модели, противопоставляющие демократию как форму
политического устройства, аккумулирующую массовые социальные оценки, и разные
недемократические типы — от авторитарных до олигархических — в которых общественное
мнение исключено из принятия властных решений, подавляется и т.п.
С точки зрения автора, квинтэссенция данной дихотомической оппозиции, которую
затем в той или иной форме воспроизвели социологи и политологи, писавшие о
политических потенциях общественного мнения в конце 19-го — первой половине 20-го
века содержится в знаменитой дискуссии между отцами-основателями американской
демократии — Томасом Джефферсоном, Александром Гамильтоном и Джеймсом Мэдисоном.
Все три политика исходили из необходимости народного правительства, системы
конституционных гарантий прав и свобод личности, разделения властей и выборного
правительства. Однако, когда каждый из них смотрел на общество, он видел его по-