подготавливать удар, увеличивать силу удара, не вынуждая войска, как в прошлом,
ценой больших потерь одолевать противника. Причем вторые эшелоны, резервы будут
поражаться, как правило, еще до их подхода к полю сражения.
Решающие сражения будут происходить не только на земле, на море, но и в воздухе,
и в целом операции и боевые действия будут носить воздушно-наземный характер,
когда огневые и электронные удары наземными и авиационными средствами по всей
глубине расположения противника будут сочетаться с многократной высадкой и
проникновением в глубину обороны противника аэромобильных частей, осуществляющих
удары не только с фронта, флангов, но и с разных направлений в тылу противника.
В целом операции и боевые действия будут развиваться стремительно, без наличия
сплошных фронтов, или лишь при временной их стабилизации, носить
высокоманевренный характер.
Большие изменения будут происходить в характере начального периода войны, в
способах подготовки и ведения наступательных и оборонительных операций, ведении
встречных сражений, в способах осуществления огневого поражения, совершения
маневра и в новом подходе к созданию необходимых плотностей сил и средств,
сосредоточению основных усилий на решающих направлениях.
Быстрые и резкие изменения обстановки, внедрение автоматизированных систем
управления усложняют и в корне преобразуют деятельность командующих, командиров
и штабов по управлению войсками и силами флотов. Намечается тенденция к
дальнейшему увеличению потерь в личном составе и боевой технике.
Наряду с изложенным, в литературе, посвященной характеру будущих войн, немало и
явно надуманных, легковесных, нежизненных суждений. Так, объявляются
бессмысленными разрабатываемые генеральными штабами планы обороны не только в
ядерной, но и в обычной войне. Единственно разумный подход теперь, оказывается,
состоит в том, чтобы признать невозможность победы в любой будущей войне. При
этом самый большой недостаток разрабатываемых генштабами планов и сценариев
войны видится в том, что они не предусматривают поражения своего государства.
Военное искусство в будущем должно придерживаться "ненаступательной обороны",
отказаться от всяких наступательных действий и попыток оккупации неприятельской
территории.
Не делается даже попытка как-то ответить на вопрос: как можно без наступления,
оставаясь в обороне, освободить захваченную агрессором территорию своей страны,
восстановить ее суверенитет? Подобные суждения, независимо от желания их
авторов, это не что иное как идеология поощрения потенциальных агрессоров и
капитуляции перед ними, лишающая миролюбивые государства потенциала сдерживания,
предотвращения войны, не имеющая ничего общего с интересами обеспечения ни
национальной, ни глобальной безопасности.
Но в реальной действительности войны шли и идут, одерживаются победы и случаются
поражения, как это было в районе Персидского залива в 1991 г. или происходит в
наши дни на Кавказе, Балканах, Таджикистане. И в этих условиях думать, что стоит
одной из сторон отказаться от войны и ее не будет, утверждать, что отказ от
победы в войне -- самый верный путь к безопасному миру -- это значит полностью
оторваться от реальной жизни и жить в мире грез и фантазий.
ГОВОРЯ об элементах преемственности в развитии военного искусства следует
подчеркнуть, что, конечно, в общей постановке нет "вечных" и неизменных
принципов, но есть принципы военного искусства (например, внезапности действий,
массирования сил на решающих направлениях и др.), которые в своей сущности живут
уже несколько тысячелетий и, видимо, будут жить еще долго. Но по мере развития
военного искусства эти общеизвестные принципы будут наполняться новым