белесовато-рыжего цвета, выцветшие от  постоянного  трения  об  известняк  и
камень. Кроме того, на нем была жесткая бумазейная  куртка,  рукава  которой
топорщились на сгибах  складками,  напоминавшими  складки  кузнечных  мехов;
выступы складок и другие выпяченные места  куртки  отличались  по  цвету  от
впадин, где  скопились  отложения  каменной  и  известковой  пыли.  Огромные
боковые карманы, прикрытые широкими клапанами, оттопыривались, даже когда  в
них ничего не было. Поскольку дед Джеймс часто работал далеко от дома и  ему
приходилось завтракать и обедать, пристроившись где-нибудь у печки  в  чужой
кухне, или в саду у забора, или присев на куче камня, а то и просто на ходу,
он всегда таскал с собой в карманах маленькую жестяную коробочку  с  маслом,
коробочку с сахаром, коробочку с чаем и завернутые в бумажку соль  и  перец;
основную же еду - хлеб, сыр и мясо - он носил в корзинке за спиной, вместе с
молотками и стамесками. Если, вытаскивая из кармана одну из своих коробочек,
он встречал любопытствующий взгляд случайного прохожего, дед Джеймс  говорил
со смущенной улыбкой: "Моя кладовка".
     - Надо, пожалуй, перед уходом еще разок повторить семьдесят восьмой,  -
сказал Уильям, кивнув в сторону лежавшей на столике  кипы  старых  сборников
рождественских псалмов.
     - Что ж, давайте, - отозвались музыканты.
     - С семьдесят восьмым придется поканителиться - это  уж  непременно.  С
ним всегда бывало много мороки, еще когда я был мальчишкой-певчим.
     - Стоит того - хороший псалом, - сказал Майкл.
     - Так-то оно так, но  все-таки  он  меня  иной  раз  до  того,  бывало,
доведет, что, кажется, схватил бы и разодрал в клочья.  Но  псалом  хороший,
ничего не скажешь.
     - Первая строчка еще туда-сюда,  -  заметил  мистер  Спинкс,  -  а  как
дойдешь до "О человек", тут-то и начинается.
     - А вот мы сейчас за него  возьмемся  и  поглядим,  что  получится.  За
полчаса мы его одолеем, он у нас будет как шелковый.
     - А, черт! - блеснув очками, воскликнул  вдруг  мистер  Пенни,  нащупав
что-то в глубине своего бездонного кармана. - Вот  голова  садовая!  Мне  же
надо было зайти по дороге в школу и отдать этот ботинок. И как это я  забыл,
ума не приложу!
     - Ум человеческий имеет свои слабости, - значительно  покачав  головой,
произнес мистер Спинкс. Мистер Спинкс считался человеком ученым и  выражался
соответственно своей репутации.
     - Придется занести его завтра утром. Разрешите, я уж  и  колодку  выну,
миссис Дьюи?
     Тут он извлек из кармана деревянную колодку и положил ее перед собой на
стол. Трое или четверо из присутствующих проследили за ней взглядами.
     - А знаете, на чью ногу делалась эта  колодка?  -  продолжал  сапожник,
видя, что компания проявляет к ней интерес,  превысивший  его  ожидания,  и,
взяв колодку, поднял ее для всеобщего обозрения. -  Я  ее  сделал  для  отца
Джеффри Дэя, того, что лесником в Иелберийском лесу. Сколько я ему  по  этой
колодке башмаков сшил - не счесть!  А  когда  он  умер,  колодка  пошла  для
Джеффри, только пришлось чуть-чуть ее подправить. Да,  занятная  колодка,  -
говорил он, бережно ее поворачивая. - Вот тут, видите (он показал на толстый
кусок кожи, прибитый к мизинцу) у него с детства  большущая  мозоль.  А  тут
(показывая на прокладку, прибитую сбоку) ему лошадь копытом наступила -  как
только нога цела осталась! Копыто вот сюда пришлось. А  сейчас  мне  Джеффри