Увидев, что пистолет убран и более мне не угрожает, я  позволил  себе
перевести внимание на четвертое лицо в комнате. Собственно, на него я  и
хотел посмотреть все это время. Теперь я понял, почему  Вадя  сочла  мои
разглагольствования на берегу забавными.  Она-то,  в  отличие  от  меня,
видать, знала, что О`Лири  -  женщина.  По  крайней  мере,  в  кресле  у
дальнего окна сидела и смотрела на  меня  рыжая  девица  с  перевязанной
рукой и синяком на скуле.
   Следующим после повязки и синяка в глаза бросался цвет волос, длинных
и прямых. Он не имел ничего общего с тем золотисто-красноватым  колером,
что могут приобрести в аптеках блондинки и прочие желающие. Это был  тот
самый первоначальный рыжий цвет, существовавший до того,  как  появились
химики с их ухищрениями. Это был  морковно-рыжий,  кирпично-рыжий  цвет,
абсолютно настоящий, потому как вряд ли кто решится по своей доброй воле
предстать перед миром с такими огненными волосами.
   Как часто случается с натуральными, в отличие от искусственных рыжих,
сама по себе девушка производила впечатление куда более скромное, чем ее
волосы. Пламенная шевелюра заставляет вас ожидать  пламенную  внешность,
но я увидел худощавую, бледную, веснушчатую  девушку  в  короткой  белой
юбке из гладкой материи под названием "акулья кожа" и  в  светло-зеленой
кофточке,  которая  выглядела  словно   недоделанный   свитер-водолазка,
создатель которого вдруг потерял интерес к своему творению до того,  как
пришил рукава.
   - Это и есть Хелм? - осведомилась она, глядя на меня через комнату. -
Тот самый злодей, которого мы с таким нетерпением ждали?
   - Мисс Аннет О`Лири, - сказала Присцилла. - Мистер Мэттью Хелм.
   Аннет О`Лири, поджав  губы,  задумчиво  оглядывала  меня.  Она  снова
заговорила, причем с сильным провинциальным акцентом:
   - Он не очень-то широк, зато очень даже высок. - Затем акцент  исчез,
и она продолжала уже нормальным голосом:
   - Значит, это и есть та самая импортированная  сила,  которая  должна
утащить меня в Соединенные Штаты, хочу я того или нет. Где же он  держит
свой хлыст и свой пистолет?
   Никто не ответил ей, и я поинтересовался:
   - Если это миссис О`Лири, то где же мистер О`Лири? Мои так называемые
сообщники смущенно молчали. Заговорила опять рыжеволосая.
   - Мой муж  Джим  О`Лири,  если  это  вас  так  интересует,  погиб  во
Вьетнаме, в прошлом году. Он поехал туда из патриотических побуждений. У
них это семейное... Полюбуйтесь, что они вытворяют со мной в  Мексике...
Вот и награда за патриотизм.
   - А вы тоже патриотка, миссис О`Лири? - улыбнулся я.
   - Я могла бы помалкивать  о  том,  что  видела  на  воде,  -  сердито
буркнула рыжеволосая. - И жила бы, не зная неприятностей. Или  могла  бы
продать сведения тем, кто интересуется - например, той женщине,  которую
ваши друзья считают агентом коммунистов. И  неплохо  заработала  бы!  Не
думайте, что я не получала такого предложения и что мне не нужны деньги.
Но я вступила в  контакт  с  представителями  моей  родной  страны,  как
послушная девочка, позволила, чтобы они прислали людей, которые записали
на пленку все,  что  я  рассказала  -  совершенно  бесплатно.  А  вместо
благодарности они держат меня тут взаперти и ждут появления суперагента,
который или  увезет  меня  в  Соединенные  Штаты,  или,  похоже,  просто