своему критику. Признаюсь, что мы играли с  огнем, и приношу извинения мосье
Воллару, который подвергался риску получить пулю в лоб.
     Воллар скорчил шутливую гримасу: чепуха!
     Симони, вздохнув, сказал:
     -- Ловко  задумано. Другими словами,  вы просто  сыграли  на  тщеславии
Убийцы.
     -- Совершенно  верно. Когда я  раскритиковал его произведение и сказал,
что  с литературной  точки зрения оно не представляет  большой ценности, он,
помимо своей воли, переменился в лице. И я это заметил.
     -- Ну и дела! -- проговорил поэт.
     -- Но мы не в  убытке,  -- заметил Воллар. --  У нас  есть  и лауреат и
Убийца.  А знаете, здраво поразмыслив, я все-таки пришел к выводу, что роман
нельзя  назвать гениальным.  Возможно,  он  и  гениален --  с  точки  зрения
уголовной  и полицейской, но не литературной. Словом, моя критическая статья
остается в силе, и она поможет нам покончить с этим делом.
     -- Но  вы говорили мне, -- обратился  Бари к Жозэ, -- что до  последней
минуты у вас все-таки были сомнения.
     -- Да,  -- подтвердил Жозэ.  -- Убийца обеспечил себя довольно  вескими
алиби. Сейчас я вам все расскажу.
     Жозэ  помолчал,  пристально  глядя на  Убийцу,  сидевшего  на  стуле  с
поникшей головой.
     -- Я не думал, мосье  д'Аржан,  что вы  способны на такое, --  медленно
сказал репортер.
     Раздался звон наручников. Д'Аржан поднял голову и злобно улыбнулся.
     -- А я  не думал, мосье  Робен,  что  вы так хитры,  --  проговорил  он
хриплым голосом.
     Жозэ  пожал  плечами. В общем-то  Убийца скорее  всего маньяк,  человек
немного тронутый, несмотря на все его ухищрения.
     -- Да,  --  начал Жозэ, -- одна вещь  оставалась для меня загадочной до
самого конца. Д'Аржан был  ранен Убийцей. Так, во всяком случае, я считал. Я
сам  видел царапину  на  плече д'Аржана. И видел  пробитые  стекла  в лифте.
Версия д'Аржана была вполне  приемлема. Первая пуля пролетела, не задев его,
после чего, как он утверждал, он потерял голову, кинулся в лифт,  забыв, что
в кабине автоматически включается свет, как только в нее заходят. И,  как он
сказал, в этот момент  Убийца выстрелил в него второй раз. Все это выглядело
вполне правдоподобно. Но  если д'Аржан  --  Убийца, --  а  это все  больше и
больше подтверждалось, -- значит, это ложь.
     --  Ну, так как же все произошло на  самом деле? -- спросил  Воллар. --
Кто стрелял в д'Аржана?
     --  Есть  ответ и на эту загадку,  --  улыбнулся Жозэ.  --  В  д'Аржана
стрелял д'Аржан. Первый  выстрел, который, как он мне сказал,  был  сделан с
улицы, он сделал сам,  целясь себе  в плечо. Спросите у  специалиста, он вам
подтвердит, что это возможно. Д'Аржан,  конечно,  шел  на  риск.  Пуля могла
пройти глубже. Но ему повезло, он даже не очень сильно прожег свой пиджак. А
когда стреляют в упор -- это трудно,  для этого нужно быть виртуозом. Должно
быть,  он до  предела  вытянул  руку вперед  и  изогнул  кисть руки.  Но  я,
повторяю, разговаривал со специалистом, и он подтвердил, что это возможно.
     -- А второй выстрел? -- спросил Симони.
     -- Второй раз д'Аржан выстрелил в пустую кабину. Я был не прав, считая,
что один человек находился в кабине, а другой -- снаружи.