Наталья ГАЛКИНА
                               НОЧНЫЕ ЛЮБИМЦЫ

                                  Повесть

                              Горит восток зарею новой.
                              Одна заря сменить другую
                              Спешит...
                              А. С. Пушкин

   - Сдавай, - сказал Эммери.
   Связка ключей.  Я вертела ее в руках, пока не вспомнила, откуда она у
меня.  Потемневшие рукодельные легкие ключи от старых шкафов; бронзовый,
с витой узорной главкой (от бюро?) и самый маленький, двухсантиметровый,
между  двумя  ключиками  без особых примет.  Я вытащила связку за кольцо
из-под фотографий и открыток,  в очередной раз начиная новую жизнь с на-
ведения порядка в старой,  натурального порядка с вытиранием пыли и обо-
гащением местной помойки обрывками записок и  рваными  тапочками.  Ключи
заговорили  со  мной,  вспыхнуло в памяти,  осветило комнату,  открылось
пространство прошлого,  как музыкальная шкатулка,  крышка назад,  музыка
затилиликала, двинулись фигурки, глаз не оторвать. А ведь была и шкатул-
ка. Однако ключика от нее, похожего на самый маленький, только блестяще-
го, связка не сохранила.
   - Сдавай, - сказал Эммери.
   Они любили  играть в карты по ночам.  Сначала я думала,  что целью их
ночных сборищ была именно игра в карты. Если вообще была цель.
   Родители уехали в Анапу,  и я пригласила всю компанию ко мне на кофе,
тем более что Хозяин не отпускал меня домой одну, хотя по набережной дом
от дома отделяло квартала три, белая ночь в апогее, пятый час утра, сов-
сем светло. Слишком светло для них; они предпочитали темноту.
   Это была эпоха нижних юбок.  По моему летосчислению.  О лагерях,  где
продолжали гибнуть сгустки скопившейся там  убиваемой  энергии  принуди-
тельно работящих пчел в ватниках драных,  даровой рабочей силы,  а также
об испытаниях атомных бомб с экспериментами на  солдатиках,  испытаниях,
чье  драконово дыхание мы уже начали ощущать,  сами того не ведая,  я не
знала ничего.  Для меня пришла эра крахмальных нижних юбок и тонких каб-
луков.
   Моя мать ночную мою компанию не жаловала. Она не понимала, как взрос-
лый,  уже и в летах, мужчина может общаться с едва достигшей совершенно-
летия девчонкой,  не питая двусмысленных и дурных намерений;  еще меньше
понимала она,  почему в неприятном окружении "подозрительных особ" мужс-
кого пола должна обитать именно я;  и в самом деле, видимо, во всем про-
исходившем имелась доза извращения.
   - Ну,  знаете, - сказал Леснин, оглядывая оказавшиеся у него на руках
карты, - такое единовременно на руки получить можно, только если сам дь-
явол сдает.
   - Дьявол,  должно быть,  большой искусствовед,  - заметил Шиншилла, -
полагаю, велика у него тяга и к господину Гете, и к господину Гуно.
   - Прекратите поминать его к ночи, - сказал, смеясь, Хозяин.
   - Видимо,  - не унимался Шиншилла, развалясь в кресле красного дерева