жа, -- сказал он без предисловий. -- Она  оставила  записку, что  не сможет
пережить грядущего позора. Что вы об этом думаете?
      Я взглянул в темные умные глаза Дэвиса Татума,  неуклюжего толстяка с
гибким и быстрым умом.
      -- Вы знаете это лучше, чем я.
      -- Сид! -- выдохнул он. -- Скажите мне, что вы об этом думаете.
      -- Возможно, он изменит тактику защиты.
      Татум расслабился и слегка улыбнулся.
      -- Вы занимаетесь не той работой.
      Я покачал головой.
      -- Я ловлю рыбу. Ваши парни ее потрошат.
      Он добродушно усмехнулся. Я отправился на вокзал, чтобы  сесть на по-
езд и через полчаса прибыть в Лондон, а там поймать такси и проехать на нем
последнюю милю до  дома.  Джинни Квинт, думал я  по  дороге. Бедная, бедная
Джинни Квинт, выбравшая  смерть, которую она предпочла вечному стыду. Хлоп-
нуть дверью -- и все. Конец слезам. Конец горю.
      Такси остановилось на  Пойнт-сквер (рядом с Кадоган-сквер), где я жил
на первом этаже в доме с балконом, выходящим в садик.  Как  обычно, на этой
небольшой уединенной площади  было тихо и малолюдно. Резкий октябрьский ве-
тер рвал листья с деревьев,  и  время  от  времени они падали на землю, как
мягкие желтые снежные хлопья.
      Я выбрался из машины и расплатился с водителем через окно.  Когда по-
вернулся, чтобы пересечь тротуар и пройти несколько шагов до входной двери,
человек, который вроде бы мирно шел  мимо, яростно рванулся ко мне и взмах-
нул длинной черной металлической  трубой  с явным намерением размозжить мне
голову.
      Я скорее угадал, нежели  увидел  направление первого опасного удара и
успел отклониться ровно  настолько, чтобы пострадало плечо, но голова оста-
лась целой. Человек заорал как бешеный, и я принял второй удар на вскинутое
для защиты предплечье. Затем я  с  силой  схватил  его за запястье и сбил с
ног. Он  растянулся на тротуаре,  выронив свое оружие. Он выкрикивал оскор-
бления, ругаются и угрожал убить меня.
      Такси все еще стояло рядом, мотор работал, а водитель безмолвно смот-
рел на все это, раскрыв рот, пока я не рванул заднюю дверь и не ввалился на
сиденье. Сердце глухо стучало. Что было неудивительно.
      -- Поехали, -- нетерпеливо сказал я.
      -- Но...
      -- Поехали. Вперед. Пока он не поднялся и не перебил вам стекла.
      Водитель быстро закрыл рот и вцепился в рычаги.
      -- Послушайте, -- возмущенно сказал он, полуобернувшись ко  мне, -- я
ничего не видел. Это  мой последний рейс на сегодня, я обычно  заканчиваю в
восемь и еду домой.
      -- Поезжайте, -- сказал я. Мысли путались.
      -- Ну... ладно, куда ехать?
      Хороший вопрос.
      -- Он не похож на грабителя, -- обиженно заметил водитель.  -- Только
нынче никогда нельзя сказать наверняка. Он ведь вас  сильно ударил. Похоже,
он вам руку сломал.
      -- Поезжайте, ладно?
      Водитель был здоровенный лондонец  лет  пятидесяти, но совсем не Джон