господству, тесно связанное с корыстью. А приверженец  олигархии  вот  какой
человек. (2) Когда народ решает, кого взять в помощь архонту распорядителями
праздничной процессии,[2]  он  берет  слово  и  предлагает  облечь  выборных
неограниченной властью.[3] И даже если другие выставляют десять  кандидатов,
говорит: "Хватит и одного, но пусть  это  будет  настоящий  муж".  Из  всего
Гомера он запомнил только один-единственный стих:

         Нет в многовластии блага, да будет единый властитель [4]

     и больше ни одного не знает. (3) Вот какие нравоучительные изречения он
постоянно  твердит:  "Нужно  нам  собраться  и  между  собой  обсудить,  как
избавиться от черни и от рынка; [5]  надо  отказываться  от  государственных
должностей и не допускать для себя ни брани, ни  почестей  от  этих  людей".
Затем: "Или этим людям или нам жить в этом городе". (4) Около полудня [6] он
выходит из дому, одетый в гиматий, умеренно  подстриженный,[7]  с  тщательно
подрезанными ногтями, и провозглашает с трагическим пафосом: (5) "Житья  нет
в нашем городе от сикофантов",[8] "В судах нам беда от подлых,  которые  нас
судят", "Дивлюсь я тем, кто еще занимается  общественными  делами!  Чего  им
только надо? Ведь чернь неблагодарна и  всегда  благоволит  лишь  тому,  кто
устраивает раздачи и казенные подарки". Говорит  о  том,  как  он  стыдится,
когда рядом с ним в народном собрании усаживается какой-то жалкий и  грязный
нищий.  (6)  И  твердит:  "Когда  же   наконец   нас   перестанут   донимать
общественными повинностями и снаряжением кораблей? [9] И как  же  ненавистна
нам эта порода народных вожаков!" Виновник всех этих  бед,  по  его  словам,
прежде всего Фесей: "Это он собрал народ из двенадцати городов в один  город
и уничтожил царскую власть. И по  заслугам  сам  и  получил:  эти  люди  его
первого и погубили".[10] И  многое  другое  в  таком  же  роде  говорит  он,
обращаясь к  иностранцам  и  согражданам  одинакового  с  ним  настроения  и
взглядов.


     XXVII. Опсиматия [1]

     (1) Опсиматию уместно определить как усердие не по возрасту, а  опсимат
это вот какой человек. (2)  Шестидесяти  лет  от  роду  он  может  заучивать
наизусть стихотворные отрывки да к тому же еще, принимаясь декламировать  их
за вином, забывает. (3) Собственный сын учит его военному  строю:  "Направо!
Налево!  Кругом!".  (4)  На  празднества  в  честь  героев  он  вносит  долю
складчины, чтобы вместе с юношами участвовать в беге с факелами.[2] (5) Если
его позовут для  жертвоприношения  в  храм  Геракла,  то  он,  скинув  плащ,
поднимает голову быка,[3] чтобы подставить горло  жертвы  под  нож.  (6)  Он
упражняется также в борьбе,  появляясь  в  палестрах.[4]  (7)  На  площадных
балаганах он  просиживает  по  три,  по  четыре  представления,[5]  заучивая
куплеты песенок.  (8)  При  посвящении  в  мистерии  Сабазия  [6]  старается
превзойти всех других посвящаемых, красуясь перед жрецом. (9)  Влюбленный  в
гетеру, выламывает  двери  дома  прелестницы  и  затем,  избитый  счастливым
соперником, подает в суд на обидчика. (10)  Отправляясь  в  поле  верхом  на
чужом коне, начинает  наезднические  упражнения,  падает  и  разбивает  себе
голову. (11) В кружке декадистов [7] устраивает угощение тем, кто  вместе  с
ним участвует в деятельности этого кружка. (12) С сопровождающим  его  рабом