на цейсовском  микроскопе, а его нет,  его украл сторож. И человек, конечно,
должен  хватиться.  Аркадий  Ионович  уже  предлагал мне купить  микроскоп у
Шнайдера  за двадцать пять шекелей, но  у  меня не было денег, и  я решил не
связываться с ворованным. Но мне тоже всегда хотелось  иметь микроскоп,  и я
понимал, в принципе, почему Шнайдер его украл,  потому что  в деньгах у него
большой  нужды не было. Мне налили бренди,  и  я с ним два раза выпил и поел
маслин. Про микроскоп  я ничего ответить не успел -- как раз в этот момент в
комнату вошли один  за другим четверо полицейских.  Все четверо  были полные
израильтяне, индекс двести. Один был поменьше ростом и  в штатском. "Который
Шнайдер?" -- спросил  в штатском.  "Ну я", -- сказал Шнайдер, не  обращая на
них  особенного  внимания.  Он  в  этот момент открывал  пачку  апельсиновых
вафель. Это одни из самых лучших вафель в Израиле. Если вы когда-нибудь были
в  Ленинграде   в  конце  пятидесятых  годов,  то  должны  помнить,  что  на
Финляндском вокзале  продавались  треугольные  вафли  с  невероятно  похожим
вкусом.  Они  назывались "школьные". Я еще  раньше  замечал, что у  Шнайдера
очень  тонкий  вкус  на  продукты. Если  он  что-нибудь покупал, то это  был
действительно первый сорт.
     "Вы арестованы,--сказал в штатском.--Где микроскоп?" Если  бы не спящий
китаец Хаим,  то  мы  были бы  очень похожи  на  сцену из экранизации  "Трех
мушкетеров", которую я недавно посмотрел по иорданскому каналу:  граф Рошфор
приходит с тремя полицейскими, а  Портос, тоже килограммов под сто двадцать,
бьет его скамейкой, а потом д'Артаньян с графом Рошфором сражаются на льду и
ругаются по-арабски. Я вообще  раньше  не  помнил такой  сцены у Дюма, и там
точно не было никаких китайцев.
     "Какой  микроскоп,  -- сказал  пьяно  Шнайдер,  --  я  не  знаю,  какой
микроскоп! Пузо, скажи им!" -- добавил он Портосу.
     "Обыщите  этих людей  и весь  дом!" -- сказал  в  штатском. Собственно,
обыскивать у Аркадия Ионовича можно было  только: кровати, два метра кухня и
шкаф.
     "Вы в шкафу посмотрите! -- нагло сказал Портос. -- Нету у него  никаких
микроскопов".
     Полицейский  открыл шкаф и  вытащил оттуда несколько скомканных детских
курточек. Одну я  узнал:  несколько  дней  назад  она пропала  у  соседки  с
веревки.
     "Скажи, Шнайдер, где цейсовский микроскоп?! -- снова сказал в штатском.
-- Хевре, забирайте его".
     Тогда Шнайдер сказал,  что  он не может ехать  с  полицейскими, что ему
надо  на  работу,  сторожить.  Но  в  штатском  ему  ответил,  чтобы  он  не
беспокоился, что уже ничего сторожить не надо.  Было слышно, как они на него
орут на  лестнице и заталкивают в машину. Аркадий Ионович и Портос вышли  на
лестницу, чтобы посмотреть, как  Шнайдера  увозят,  но домой после этого они
уже  не  возвращались: во  двор навстречу полицейскому фургону со  Шнайдером
въехал еще  один полицейский фургон, который вызвал кукурузник  с Агриппаса.
Портос   сразу  исчез.  Он  не   стал  дожидаться,  пока  машины  обменяются
приветствиями, спустился по лестнице и исчез.
     А  Аркадия  Ионовича и  кукурузника  с  Агриппаса  повезли  на  Русское
подворье разбираться. Кукурузник  очень не хотел ехать, а Аркадий Ионович не
хотел ехать без кукурузника, и их обоих затащили в машину силой.
     Я  допил бренди из чашки и съел  еще  несколько маслин. В  комнате было
темновато.  Лежало несколько шабатных  свечек, на которых Шнайдер  пек яйца,