СУПЕРМАРКЕТ "ТИМОФЕЙ"

  В супермаркете "Тимофей" я наткнулся на банку каспийских килек. Почему-то
мне померещилось, что они пряного посола. Танька при виде килек
расплакалась.
  Я объяснил ей, что человек, который плачет при виде каспийских килек,
является клинической дурой. "Тебя должны взять обратно. Я им объясню, в
посольстве, что ты плачешь от килек - они не могут не поверить". Интересно
все-таки, чего нас занесло на Крит.
  - Здесь родился Зевс, - сказала Танька.
  Я посмотрел на нее очень подозрительно: "Ты, случайно, не того, а? Чего
это ты вдруг о Зевсе заговорила?"
  Варю всю ночь рвало килькой.


                                ВАЙ "ВАЙ"?

  Мы обошли шесть церквей. Мы встретили шесть толстых мужчин с окладистыми
бородами. Я не могу сказать о них ничего плохого, но они совершенно не
говорили по-английски. Один мне сказал, что у него тоже есть ван чилдрен,
и спросил меня с интересом, почему я хочу креститься именно в
ортодоксальной церкви. Вай ортодокс? Вай "вай"?
  Ты начал писать очень короткие рассказы, - сказала Танька, - если так
пойдет дальше, ты скоро будешь писать пословицы.


                     ТАНЬКА СОМНЕВАЕТСЯ В ВЫБОРЕ ВЕРЫ

  Танька не проявила твердости в выборе веры. Может быть, ее смутил
последний с бородавкой, но, когда мы вышли из церкви, она мне очень
осторожно говорит: "Чего мы, действительно, уцепились за эту
ортодоксальность? Может, поищем чего-нибудь менее ортодоксального?" Это
она для меня с детьми ищет менее ортодоксального, потому что лень ходить.
Сама она - православная. У нее даже есть нательный медный крестик. Танька
его забыла в Ленинграде. Она непрактикующий ортодокс. Я вообще подозреваю,
что она в единого Бога не верит, я ее боюсь спрашивать. После шестой
церкви Танька начала сдавать. Я ее постарался ободрить и сказал, что все
равно и эту ночь, и следующую мы где-нибудь переночуем. Бывало и хуже. А
тут неплохая комната. Без клопов. Четыре высокие кушетки. "Одры! - сказала
Танька. - Между ними даже нет прохода. Ночью дети попадают на каменный пол
и разобьются".
  На этом я ее и поймал, потому что если она допускает такую нелепую
возможность, что дети должны попадать с постелей, то значит, проход
все-таки есть!
  - Двоим из них по году, - сказала Танька.
  - Не уходи от разговора, - приостановил я ее,-и вообще. Утром пойдем к
архиепископу Крита. И, ты знаешь, с тех пор, как я перевез тебя в
христианский мир, я начал к тебе что-то такое испытывать. С большой буквы.
  - А как насчет "руки класть во сне?"
- Ты не понимаешь! - закричал я, - это художественный прием. "Метафора".