Карацупы, и это мне сразу не понравилось.
  "Пес Джульбарс" оказался первым человеком в Израиле, с которым у меня
качественно не расходилось мнение о воспитании детей и о мире. Это был
человек с удивительным сочетанием чувства собственного достоинства и
бесконечной уважительности к людям. Он и на корточках сидел, ни капельки
себя не роняя. Фрадж ни одного раза не подошел к нашему костру без
приглашения. И ни разу не пришел без какого-нибудь крохотного подарка
каждому из детей. Интеллигентный человек с крепкими руками в бобочке
телевизионного техника. Все-таки, он оказался бедуином. На голове у Фраджа
абсолютно гладкая продолговатая лысина, так что когда он снимал свою
велосипедную шапочку, уши его начинали торчать, как крылья коня Пегаса,
покровителя муз.
  Когда мы подарили Фраджу новенький примус, на который нам было не
напастись керосина, Фрадж очень обрадовался, но немедленно привез нам
полмашины дынь и арбузов, и мы стали осторожнее с подарками. Он кончил
всего четыре класса, потому что был старшим мальчиком в семье и нужно было
работать. Но какую бы мы с ним тему ни затрагивали, с ним всегда было
очень интересно разговаривать и его знания всегда были основательнее моих.
Фрадж молился пять раз в день и говорил, что каждый раз боится, что его
молитва будет формальной. Он тоже показал мне все пальцы на руке, но не
сказал, как феллахи, что все люди разные. Он объяснил мне, как он
понимает, почему ортодоксальная христианская церковь откололась от единой
церкви и свое мнение, что наличие множества независимых ортодоксальных
церквей дает почву для религиозного разброда - до этого я подозревал, что
существует какой-то верховный князь ортодоксального христианства, который
сидит почему-то в Константинополе.
  Фрадж сказал, что для него Ииса равен по значению Мусе и Мухамеду. И еще
он долго рассказывал, почему дома бедуинов строят такими убогими:
большинство израильских бедуинских семей живет на земле четвертое или
пятое поколение, с тех пор, как бедуины стали меньше двигаться. Но
строиться на этой земле полиция не позволяет. То есть они имеют право
построиться в том районе, в котором живут, но для этого свою землю они
должны отдать и купить себе новый участок. Правда, те бедуины, которые
служат в армии, имеют право поселяться рядом с евреями в больших городах,
и некоторые даже покупали себе квартиры в еврейских домах, но на дедовской
земле можно было жить только в этих бараках старой постройки с земляным
полом. Даже расширять их особенно не разрешали. Можно было привязать
веревкой или проволокой какую-нибудь дверь или кабину от машины, то есть
приставлять к дому разные технические вещи, из-за которых с полицией не
возникало склок, а использовать их как части дома было можно.
  Фрадж очень ценил наше внимание, с удовольствием возил меня несколько раз
за водой, и со всеми людьми, с которыми он разговаривал по пути, он был
одинаково приветлив и мягок. Когда Фрадж предупредил нас, что несколько
дней его на работе не будет и вместо него сторожить бульдозеры будет его
младший брат Цлиман, мы очень искренне огорчились. Вообще-то Фрадж по
специальности сантехник, но постоянной работы в этом году у него не было,
и на всю неделю он из дома уезжал: днем он работал где-нибудь в кибуцах
или мошавах, а ночью - сторожем. Он и младшего брата, двадцатилетнего
Цлимана, устроил доить коров в мошаве, в тридцати километрах отсюда, где
тоже, к сожалению, арабам и евреям за дойку коров платили разные деньги: