накрытого белой попоной рослого, темно-гнедой масти коня. Конь гордо и
свободно вскинул небольшую сухую голову. Огромные, глубоко посаженные
глаза его смотрели весело и испытующе; казалось, он был менее всего
озабочен беспокойством хозяина. По нежной шелковистой коже Сокола, по его
мускулистой груди, выпуклым связкам, резко очерченным ноздрям, удлиненным
бабкам Осипов опытным взглядом завзятого лошадника оценил породу и должен
был признать, что его красавица Легенда при всех ее качествах не имела тех
статей, которые имел Сокол. Он был крупней, мускулистей и поразительно
длинен в корпусе, что таило в себе огромную силу, выносливость и резвость.
Конь стоял на трех ногах, поднимая левую переднюю, чуть-чуть касаясь земли
краешком копыта. Он поматывал головой, будто извинялся за неприличную
позу, но глаза у него были задорные, ноздри заметно трепетали.
- Гробанули коня! - увидев Осипова, заговорил Доватор, гневно сжимая
кулак. - На ногу не наступает, полюбуйся! Ну и ковали, нечего сказать.
Ведь это варварство - в живое мясо гвоздь забить! А мой щелкопер коня не
мог уберечь. Видишь, Сокол смотрит на меня умнейшими глазами и вроде
спрашивает: "Как ты, хозяин, мог меня доверить этакому форсуну?"
- Недоглядел, товарищ полковник, разве я... - оправдывался Сергей.
- Пешком заставлю ходить! Пешком!.. Веди в ветчасть - и немедленно
расковать! Компресс надо...
Сергей повел хромающего Сокола со двора.
Доватор присел на крыльцо, закурил и, протягивая Осипову пачку
папирос, сказал:
- Не поправится Сокол - у тебя коня отниму. Мне уж говорили про твою
кобылицу!
Осипов молча взял папиросу, закурил. Своих кузнецов он хорошо знал:
это были лихие, бывалые, кадровые ковали, дружные и веселые хлопцы. Он
видел, как они "обрабатывали" прибывших на пополнение коней. Степные
дончаки, извиваясь, бились в стойлах, как пойманные звери, бешено фырчали,
мотая головами, пытаясь освободить верхнюю губу от закрученного палкой
ремня.
"А ведь и правда, может взять Легенду, - с тревогой думал Осипов. -
Напишет приказ - и ничего не поделаешь..." Осипов сейчас же придумал
хитрый план и не замедлил провести его в жизнь.
- Кузнецов я накажу... Ты думаешь, я для тебя коня пожалею? Бери в
любое время! - покосившись на Доватора, обиженно проговорил Осипов. Он
понимал, что сейчас не следует ломиться в амбицию. Майор начал
расхваливать Легенду. Конь Доватора просто тускнел перед ней.
- Слов нет, твой Сокол - конь породистый, а ноги все-таки подлыжные,
зад отвисает, подпруга посажена низко, плечи очень длинные, да и
перекошены...
- Не меняться ли хочешь? - не дослушав, перебил Доватор. Он уже
разгадал Осипова. - Эх, Антон, барышник из тебя хороший! Ты мне не финти -
со своей кобылой ты не расстанешься! Я тебя знаю!..
Они посмотрели друг на друга и громко расхохотались.
ГЛАВА 5
Августовский день клонился к вечеру. Солнце, окутанное дымом пожарищ,