- Группа номер один  должна была  вернуться вчера,  но  почему-то  не
вернулась...
     - А разыскивать послали?
     - Сегодня пошла вторая группа, - сказал Холостяков.
     - Почему вчера не послали разыскивать? - упрямо допытывался Доватор.
     Неловкое молчание.
     Лев Михайлович обвел присутствующих взглядом.  В его глазах пламенели
искорки гнева.
     - Вас  интересуют живые люди или  нет?  А  может,  они  уже  мертвые?
Интересуйтесь судьбой и мертвых людей!  Вас спросят. Может быть, некоторые
из них ранены,  ждут вашей помощи!  А  мы в  это время спорим об "искусной
стратегии германского командования"! Извините!..
     Он   порывисто  скинул  бурку  и   бросил  ее  на  диван.   Стройный,
широкоплечий,  с  сердито сдвинутыми бровями,  он резким движением одернул
полы коверкотовой гимнастерки.
     - Извините! - повторил он сурово. - Так воевать нельзя!
     Все молчали, испытывая неловкость. Каждый чувствовал долю своей вины,
а Холостяков в особенности, и каждый думал: "Как же это могло получиться?"
     - Гордиенков!  Немедленно серию разъездов на розыски.  А  сам -  бери
людей  и  привези мне...  -  Доватор взглянул на  карту,  быстро  прикинул
расстояние, - привези через двенадцать часов точные данные, что делается в
поселке Ордынка и  в  хуторе Коленидово.  Если  что  будет  особо  важное,
немедленно присылай донесение. Понял?
     - Так точно!  -  Алексей,  повторив приказание,  спросил: - Разрешите
выполнять?
     Доватор кивнул головой. Вслед за Гордиенковым вышел и капитан Наумов.
     В  комнате было  тихо.  Издалека доносился глухой гул  артиллерийской
стрельбы,  слышались  дрожащие  звуки  сигнальной  кавалерийской  трубы  и
тревожное конское ржанье.
     - Отчего кони ржут? - неожиданно спросил Доватор.
     - Овса просят,  -  проговорил Осипов. - Пятые сутки овса не получаем.
Норму перебрали...
     Доватор, сдвинув брови, посмотрел на подполковника Холостякова.
     В эту самую минуту в штаб вошел коновод Доватора -  Сергей. Выражение
лица у  него было такое,  точно он пять минут назад убил человека и теперь
пришел к прокурору каяться.
     - Товарищ полковник, с Соколом неладно!
     - Что такое? - встревоженно спросил Доватор.
     - Захромал... не ступает. Кузнец, наверно, заковал. Вот в ихнем полку
вчера перетягивали. - Сергей кивнул на Осипова.
     - Не может быть! - возразил Осипов. - У меня отличные кузнецы.
     - Чего там не может быть!  - Доватор гневно глянул на Осипова, словно
не кузнец заковал коня,  а сам майор.  - Это не кузнец,  а палач!  Где  ты
только отыскал его! - Круто повернувшись к коноводу, резко спросил: - А ты
где был,  когда ковали?  Чего смотрел?  Ты должен  следить,  как  забивают
каждый  гвоздь!  Чему  я тебя учил?  - И Лев Михайлович вместе с коноводом
пошел осмаривать захромавшего коня.
     Следом за  ним  вышел и  Осипов,  огорченный тем,  что  коня заковали
именно в его полку.
     Во  дворе,  около деревянного сарая,  стоял коновод,  держа под уздцы