Очень-очень   тихо  Гризельда  вытаскивала  свою  ручонку  из-под  одеяла.
Прабабушка крепко спала и дышала во сне, как ребенок.
    Теперь  вы видите, как недалеко ушли друг от друга сто десять лет и десять
лет.
    Все  это  происходило  в  1879  году, когда маленькие девочки в десять лет
платили  два  пенса  в  неделю,  чтобы  ходить  в школу, а старенькие бабушки,
которым  было  сто десять лет, не получали пенсии. Вы, наверное, удивитесь, на
что  же  жили  Гризельда  и  Прабабушка  К„фью?  Если все взять целиком, можно
сказать,  что  они  жили  на  доброту.  Аренда их домика стоила один шиллинг в
неделю,  конечно,  это  было  недорого,  но ведь и шиллинг надо было откуда-то
взять.  Потом нужно было платить два пенса за школу. Домик принадлежал мистеру
Гринтопу,  сквайру,  и  когда  папа  Гризельды  умер и Гризельда с прабабушкой
остались одни без кормильца, все говорили:
    - Конечно,  старая  миссис  К„фью  отправится  в  Приют для престарелых, а
Гризельда пойдет в служанки.
    Но когда это им предложили, Прабабушка К„фью закатила настоящий скандалец.
    - Я  не  пойду  в Приют для престарелых, - заявила она. - Мне каких-нибудь
сто десять лет, и я еще для него не поспела. Я остаюсь здесь. Разве у меня нет
Гриззи, чтобы присматривать за мной?
    - А  что  вы  будете  делать,  пока  Гриззи  в школе? - спросила ее миссис
Гринтоп, которая пришла проведать, как с ними вс„ обстоит.
    - Что  буду  делать? Я много чего буду делать. Я буду сидеть в саду и сидя
буду полоть вокруг себя. И я буду смотреть, чтобы чайник не выкипел и кастрюля
не  убежала,  я  буду  следить,  чтобы котенок не влез в молоко, я буду щипать
лучину  и  наводить  порядок в буфете, я буду точить ножи и чистить картошку к
ужину.  А  что?  Как  это,  что  я  буду делать? Если я не могу ходить, это не
значит, что я буду сложа руки сидеть.
    - Но, миссис К„фью, а вдруг вы заболеете?
    - Почему  я  должна заболеть? Я в жизни никогда не болела и не собираюсь в
этом возрасте начинать.
    - Но, миссис К„фью, а как же с платой за дом?
    На  это  у  миссис К„фью ответа не находилось, и миссис Гринтоп продолжала
настаивать:
    - Вы  увидите, вам будет лучше в Приюте для престарелых, а Гризельда будет
часто  к  вам приходить навещать. Я заберу ее к себе, она будет помогать мне с
детьми, а я научу ее всей кухонной премудрости.
    - Она  уже  знает  всю кухонную премудрость, - сказала прабабушка. - Она и
парит, и варит, и чистит, и моет, как маленькая женщина. А я не пойду в Приют.
Пусть туда идут такие лентяйки, как Эмили Дин, которая не хочет ничего делать,
хотя  ей  не  больше ста лет, уж если на то пошло. Некоторые наговорят больше,
чем написано в Библии - а я остаюсь там, где я есть.
    Миссис  Гринтоп  вздохнула  и подумала, что бы еще сказать, чтобы смягчить
удар, потому что была уверена, что старая миссис К„фью не сможет остаться там,
где  она  была.  Она  повернулась к Гризельде, которая сидела молчком со своим
вязанием у камина, и спросила:
    - А ты, что ты скажешь, Гризельда?
    Гризельда вскочила, присела перед ней и сказала:
    - Прошу вас, мэм, я могу обихаживать бабулю перед школой, а в полдень могу
прибегать  покормить  ее обедом, а вечером я могу приходить к вам и помогать с
ребятишками, а потом я могу покормить и уложить бабулю спать - как вы думаете,