Браун и и Мак-Шонесси могут вообще принести какую-либо пользу. Что могут
знать  два  закоренелых холостяка  о  жизни  и  человеческой природе?  В
частности,  о  Мак-Шонесси она  была того мнения,  что  если нам удастся
засадить его за работу,  с целью выжать из него все, в чем он сведущ, то
в -результате наберется не более одной страницы..

   Нынешняя оценка моей  женою  познаний Мак-Шонесси является следствием
пережитого ею разочарования.  Когда я их познакомил,  они сразу стали на
дружескую ногу.  После того как,  проводив его до выхода,  я  вернулся в
гостиную, первые слова моей жены были: "Какой замечательный человек этот
мистер Мак-Шонесси. Кажется, нет таких вещей, которых он не знает!"
   Эти  слова дают  точное представление о  Мак-Шонесси.  Действительно,
всем кажется,  что он знает ужасно много. Я не встречался с человеком, у
которого был бы больший запас самых разнообразных сведений,  чем у него.
Иногда  эти  сведения  оказываются  верными,   но,  вообще  говоря,  они
отличаются изумительной ненадежностью.  Откуда он черпает их -  тайна, в
которую никому не удалось проникнуть. •
   Этельберта была  еще  очень  молода,  когда мы  начали самостоятельно
вести хозяйство.  (Наш первый мясник, назвав ее "мисси" и предложив ей в
следующий  раз   явиться   со   своей   маменькой,   едва   не   лишился
покупательницы: она пришла ко мне в слезах и сказала, что, может быть, и
не годится в жены,  но не понимает, кто дал лавочникам право говорить ей
подобные вещи.) Вполне естественно,  что,  не имея опыта в хозяйственных
делах и глубоко переживая это, она была искренне благодарна всякому, кто
давал ей полезные советы и  указания.  Когда к нам приходил Мак-Шонесси,
он казался ей чем-то вроде прославленной миссис Битон.  Он знал все, что
может  понадобиться  в  домашнем  обиходе,  от  научных  методов  чистки
картофеля  до  лечения  судорог  у   кошек,   и  Этельберта,   выражаясь
фигурально,  преклонялась перед ним и  за один вечер приобретала столько
сведений, что наш дом на целый месяц делался непригодным для жилья.
   Однажды он рассказал ей,  как разжигать огонь в плите.  Он утверждал,
что   тот  способ,   каким  обычно  разжигают  огонь  в   нашей  стране,
противоречит всем законам природы,  и  объяснил,  как поступают крымские
татары или их сородичи, которые одни владеют подлинной наукой разжигания
огня.  Он  доказал Этельберте,  что,  применяя крымско-татарский способ,
можно достигнуть огромной экономии времени и  труда,  не  говоря уже  об
угле,  и он научил ее этому способу, а она сразу же спустилась в кухню и
растолковала его нашей служанке.
   Аменда-в те дни наша единственная прислуга - была крайне невозмутимой
молодой особой  и,  в  некоторых отношениях,  образцовой служанкой.  Она
никогда не возражала.  Казалось, у нее нет ни о чем собственного мнения.
Она  принимала  наши  распоряжения без  комментариев и  выполняла  их  с
педантичной точностью  и  явным  отсутствием чувства  ответственности за
результаты.  Это  вносило  в  наше  домашнее  законодательство атмосферу
воинской дисциплины.
   На  этот  раз  она  спокойно слушала,  пока ей  разъясняли изложенный
Мак-Шонесси способ  разжигания огня.  Когда  Этельберта кончила,  Аменда
просто спросила:
   - Вы хотите, чтобы я разжигала огонь этим способом?
   - Да,  Аменда,  отныне всегда разжигайте огонь этим  способом,  прошу