Нежности. Это коллекция мощей, но не святых, а королей.
     Действительно, в каждой бумажке была кость, волосы, борода.  Там  были:
коленная чашка Карла IX, большой палец Франциска I,  кусок  черепа  Людовика
XIV, ребро Генриха II, позвонок Людовика XV,  борода  Генриха  IV  и  волосы
Людовика XVI.
     Тут от каждого  короля  была  кость,  из  всех  костей  можно  было  бы
составить  скелет  французской  монархии,  которой  давно  уже  не   хватает
главного остова. Кроме того, тут был зуб Абеляра и зуб Элоизы  -  два  белых
резца и, быть  может,  когда-то,  когда  их  покрывали  дрожащие  губы,  они
встречались в поцелуе? Откуда эти кости?
     Ледрю присутствовал, когда их вырывали из могил королей в  Сен-Дени,  и
взял себе, что ему понравилось из каждой могилы.
     Ледрю предоставил  мне  время  удовлетворить  мое  любопытство,  затем,
увидев, что я уже пересмотрел все ярлычки, сказал:
     - Ну, довольно заниматься мертвыми, перейдем к живым.
     Он подвел меня к одному из окон, из которых виден был весь сад.
     - У вас чудный сад, - сказал я.
     - Сад   священника,   с   липами,   георгинами,    розовыми    кустами,
виноградником, шпалерными персиками и абрикосами, вы все  увидите  потом,  а
теперь займемся теми, кто в нем гуляет.
     - А вот скажите, пожалуйста, что это за господин Аллиет, называемый  по
анаграмме Эттейла, который спросил, хотят ли  знать  его  настоящий  возраст
или только тот возраст, какой ему можно дать? Мне кажется, ему и можно  дать
семьдесят пять лет.
     - Именно, - ответил Ледрю. - Я хотел с него начать. Вы читали Гофмана?
     - Да. А что?
     - Ну так вот, это гофманский тип. Он тратит свою жизнь на то, чтобы  по
картам и по числам отгадывать будущее. Все, что он получает,  он  тратит  на
лотерею. Он раз выиграл на  три  билета  подряд  и  с  тех  пор  никогда  не
выигрывал. Он знал Калиостро и графа Сен-Жермена, он считает себя сродни  им
и знает, как и они, секреты долгой жизни. Его  настоящий  возраст,  если  вы
его спросите, двести семьдесят пять лет он жил раньше сто лет  без  болезней
в царствование Генриха II и в  царствование  Людовика  XIV,  затем,  обладая
секретом, он хотя и умер на глазах у смертных, но испытал  три  превращения,
по пятидесяти лет каждое.  Теперь  он  начинает  четвертое,  и  ему  поэтому
двадцать  пять  лет.  Двести  пятьдесят  предыдущих  лет  у  него  только  в
воспоминании. Он громко заявляет, что  будет  жить  до  последнего  суда.  В
пятнадцатом столетии Аллиет был бы сожжен и, конечно, напрасно;  теперь  его
жалеют, и это тоже напрасно. Аллиет - самый счастливый человек на свете:  он
интересуется только игрой и гаданием  на  картах,  колдовством,  египетскими
науками, да знаменитыми таинствами  Изиды.  Он  печатает  по  этим  вопросам
книжечки, которых никто не  читает,  а,  между  тем,  издатель  -  такой  же
маньяк, как  он,  -  издает  их  под  псевдонимом  или,  вернее,  анаграммой
Эттейла. У него шляпа всегда набита брошюрами. Вот посмотрите, он ее  держит
под мышкой, он  боится,  что  кто-нибудь  возьмет  его  драгоценные  книжки.
Посмотрите на человека, посмотрите на  одежду,  вы  увидите,  какие  природа
дает сочетания, как именно эта шляпа подходит к  голове,  человек  к  шляпе,
как трико обтягивает формы, как выражаетесь вы, романтики.
     И, действительно, это все было так. Я смотрел на Аллиета. Он  был  одет
в  засаленное  платье,  изношенное,  запыленное,  в  пятнах,  его  шляпа   с