сомнительный совет, и если я в точности ему последую, могут подумать...
- Ах! - вздохнул Сен-Люк. - Ну и пусть подумают. Просто прекрасно будет,
если подумают.
И, повернувшись спиной к своей донельзя удивленной супруге, он отправился
ублажать Шико, который увлеченно пыжился, изображая короля, и своими
гримасами вызывал всеобщее веселье.
Тем временем Генрих, пользуясь дарованной ему свободой от королевского
величия, танцевал, но, танцуя, не терял из виду Сен-Люка: то подзывал его к
себе и делился пришедшей в голову остротой, которая всякий раз, независимо
от того, удалась она или нет, вызывала у новобрачного приступ громкого
смеха, то угощал его из своей бонбоньерки засахаренным миндалем и
глазированными фруктами, которые Сен-Люк неизменно находил превосходными.
Стоило Сен-Люку на минуту отлучиться из той залы, где был король, хотя бы с
намерением поприветствовать гостей в других залах, как Генрих тут же отряжал
за ним одного из своих родственников или придворных, и сияющий улыбками
новобрачный возвращался к своему повелителю, а король, увидев своего
любимца, обретал превосходное расположение духа.
Внезапно королевских ушей достиг шум настолько сильный, что его не могла
заглушить общая сумятица звуков.
- Эге! - сказал Генрих. - Кажется, это голос Шико Ты слышишь, Сен-Люк?
Король изволит гневаться.
- Да, государь, - отозвался Сен-Люк, не показывая вида, что уразумел
намек, содержащийся в этих словах, - похоже, что он с кем-то не поладил.
- Подите узнайте, что там случилось, - распорядился король, - и
немедленно доложите мне. Сен-Люк отправился выполнять приказ.
И в самом деле, Шико громко кричал, в подражание королю, выговаривая
слова в нос:
- Я навыпускал кучу указов против расточительства, если их мало, я выпущу
новые и буду их множить и множить, пока они не возымеют своего действия.
Коли они недостаточно хороши, пусть их по крайней мере будет много. Клянусь
рогом Вельзевула, моего кузена, шесть пажей, господин де Бюсси, - это
слишком.
И Шико надул щеки, широко расставил ноги и подбоченился, добившись
полного сходства с королем.
- Что он там болтает о Бюсси? - нахмурясь спросил король.
Уже вернувшийся Сен-Люк хотел было ответить, но тут толпа расступилась и
открыла их взорам шестерых пажей, одетых в камзолы из золотой парчи и
увешанных ожерельями; на груди у каждого пажа всеми цветами радуги сиял герб
его господина, вышитый драгоценными камнями. За пажами выступал красивый
молодой мужчина, он высоко нес свою гордую голову и шествовал, презрительно
вздернув верхнюю губу и бросая по сторонам надменные взоры. Его простая
одежда из черного бархата разительно отличалась от богатых костюмов пажей.
- Бюсси! - раздались голоса. - Бюсси д'Амбуаз! И толпа, хлынувшая
навстречу вновь прибывшему, появление которого вызвало в зале такой
переполох, расступилась, давая ему проход.
Можирон, Шомберг и Келюс окружили короля, словно желая защитить его от
опасности.
- Ах, вот как, слуга здесь, а хозяина что-то не видать, - сказал Можирон,
намекая на неожиданное появление Бюсси и на отсутствие герцога Анжуйского, к
свите которого тот принадлежал.