вошли в дом.
   Внутри не осталось никаких следов вторжения Карманьоля через пролом в
стене и Ветрогона - через слуховое  окно:  все  было  отремонтировано  и
покрашено заново.
   На сей раз спускаться в катакомбы не понадобилось. Четверо незнакомых
между  собой  руководителей  были  собраны  с  одной  целью:   выслушать
секретный доклад г-на Сарранти.
   Тот сообщил, что  через  три  дня  герцог  Рейхштадтский  прибудет  в
Сен-Ле-Таверни, где останется до той минуты, пока его не покажут народу,
как знамя, под которым и выступит все тайное общество.
   Карбонарии при каждом  удобном  случае  старались  сбить  полицию  со
следа. Вот и теперь они сговорились объявить общий сбор лож  и  вент  на
следующий день в церкви Успения и на прилегающих улицах во время похорон
герцога де Ларошфуко.
   Там же верховная вента и даст последние указания.
   Во  всяком  случае,  до  прибытия  герцога   Рейхштадтского   комитет
останется в прежнем составе.
   Разошлись в час ночи.
   Жибасье боялся лишь одного: встретить у входа заговорщика, чье  место
он занял самовольно и столь бесцеремонно. К счастью, возле  дома  никого
не оказалось. Очевидно, человек этот приходил, но, не обнаружив четверых
своих товарищей и потеряв  надежду  их  дождаться,  решил,  что  встреча
отложена, и вернулся домой.
   Г-н Сарранти простился с четырьмя соратниками в  дверях,  и  Жибасье,
уверенный, что тот возвратится в гостиницу "Великий Турок",  скрылся  за
углом первой же улицы; взяв  ноги  в  руки,  он  вернулся  в  гостиницу,
опередив г-на Сарранти на десять минут, сел за стол и принялся за ужин с
большим аппетитом и удовлетворением, как путешественник, проскакавший на
полном ходу сорок миль, а также как человек, исполнивший свой долг.
   Наградой за все его труды были шаги г-на Сарранти  на  лестнице:  его
походку Жибасье узнал бы из тысячи.
   Дверь шестого номера отворилась и сейчас же захлопнулась.
   Потом Жибасье услышал, как в замке дважды повернулся  ключ.  Это  был
верный знак, что г-н Сарранти больше не выйдет по крайней мере до утра.
   - Покойной ночи, соседушка! - пробормотал Жибасье.
   Он позвонил.
   Вошел лакей - Пригласите ко мне завтра утром... или, вернее, нынче  в
семь часов, - спохватился Жибасье, -  комиссионера...  Мне  нужно  будет
отправить в город срочное письмо.
   - Не угодно ли вам будет дать письмо мне, - предложил лакей, -  тогда
не придется будить вас из-за такой малости?
   - Прежде всего, мое письмо - отнюдь не малость, - возразил Жибасье. -
Кроме того, - прибавил он, - я вовсе не прочь встать пораньше.
   Лакей поклонился и  стал  убирать  со  стола.  Жибасье  попросил  его
оставить аппетитного на вид холодного цыпленка, а также остатки бордо во
второй бутылке, заметив, что, подобно королю Людовику XIV, он  не  может
заснуть, если под рукой нет небольшого "запаса".
   Лакей поставил на камин нетронутого цыпленка и начатую бутылку.
   Потом он удалился, обещав привести комиссионера ровно в семь утра.
   Когда лакей вышел, Жибасье запер дверь, открыл секретер,  в  котором,