Разве можно было теперь приниматься за работу? Урок изготовления
кремневых орудий был отложен, и все в угрюмом молчании, опасливо
поглядывая по сторонам, двинулись обратно к пещере.
Дети поминутно оборачивались и смотрели назад. Они все еще слышали
шум летевших птиц. Им чудилось, что их настигает один из тех прожорливых
зверей, которые, наверное, следовали за жуткой льдиной.
Но мало-помалу они успокоились, и Крек, улыбаясь, сказал на ухо Рюгу:
- Ожо завидовал нам, когда мы уходили. А теперь, пожалуй, будет рад,
что ему пришлось остаться хранителем огня: ему не было так страшно, как
нам.
Но Рюг покачал головой и возразил:
- Ожо смелый; он, наверное, пожалеет, что не видел этих чудовищ.
ГЛАВА III
Вечный враг
Дети без помехи вернулись домой до наступления ночи.
После страшного приключения, рассказ о котором заставил дрожать
матерей и плакать маленьких сестер, родная пещера, жалкая и дымная,
показалась детям уютным жильем.
Здесь им нечего было бояться. Кругом поднимались крепкие каменные
стены, а яркий огонь нежно ласкал и согревал их.
Огонь - лучший друг человека: он побеждает холод, он отпугивает диких
зверей. Но есть один враг, против которого бессилен даже огонь.
Этот вечный враг всегда подстерегает человека и несет ему гибель,
стоит только перестать с ним бороться, - этот вечный враг, всегда и во все
времена был врагом жизни вообще.
Имя этому неумолимому врагу, этому жадному тирану, который даже и в
наши дни продолжает свои опустошительные набеги на землю и истребляет
тысячи людей, имя ему - голод.
Прошло четыре долгих дня с тех пор как дети вернулись в пещеру, а
охотники - деды и отцы - все еще отсутствовали.
Не заблудились ли они в лесу, несмотря на свою опытность? Или охота
оказалась безуспешной? Или они напрасно рыскают до сих пор по лесу? -
Никто не знал этого.
Впрочем, и Старейший, и матери, и дети привыкли к таким долгим
отлучкам отцов. Они знали - охотники ловки, сильны, находчивы, и совсем не
беспокоились о них. Оставшихся дома одолевали иные заботы: все запасы пищи
в пещере иссякли.
Небольшой кусок протухшей оленины - остаток от прошлой охоты - съели
еще в первые дни.
В пещере не оставалось ни кусочка мяса; приходилось приниматься за
свежие шкуры, отложенные для одежды.
Маленькими плоскими кремнями с искусно зазубренными острыми краями
женщины соскоблили шерсть и отделили жилки с тяжелых шкур. Затем они
разрезали кожи на небольшие куски. Эти еще покрытые пятнами крови куски
вымочили в воде и варили их до тех пор, пока они не превратились в густую
клейкую массу.