фауны  на   Земле  остается  тем  у   нас  меньше  шансов  победить  зло
изначальное.  Таков,  товарищи,  скрытый,  а для меня очевидный смысл. И
третий вывод;  потому зло изначальное и  воплощено в  Кащее Бессмертному
что победить его нам с вами не дано.

   - Такие вот дела,  -  горестно сказал Неотесанный Митяй.  -  И чешите
грудь. - То есть как? - услышав такое, Нури не мог - не вмешаться. - Как
это не дано?
   - А так! Не можем - и весь тут сказ.
   - Э, нет, товарищи, давайте разберемся!
   Иванушка тут  много чего  наговорил...  первые два  вывода у  меня не
вызывают сомнения,  но третий?!  Мой опыт показывает,  что этот ползучий
пессимизм неоправдан.  Непобедимо в принципе?  Нет!  Единственный способ
борьбы со  злом -  это  воспитание доброты.  Это  и  должно быть третьим
выводом из  той  сказки,  суть  которой вы,  Ваня,  хоть и  тезисно,  но
достаточно полно изложили.  Ибо если бы добрый молодец не был добрым, то
ни яблонька, ни серый волк, ни, простите, щука помогать ему не стали бы.
Такой вот вывод.
   - Ну вот видишь,  а ты - не дано, не дано! - Леший встал из-за стола.
- Я, однако, пойду погляжу, Ворон кричит.
   Прислушались и  различили необычайную вокруг  тишину  и  крик  Ворона
вдали.
   - Ну вот,  -  Пан Перунович светло поглядел на Гасана-игрушечника.  -
Вылечили,  значит,  на  свою голову,  трудности себе создали,  сейчас их
преодолевать будем. Или как?
   - Болел -  лечили!  - Гасая-игрушечник не опустил глаз, усы его остро
топорщились.
   Ворон приближался, и леший первым уловил в его  крике что-то новое.
   - Р-р-радуйтесь!  -  Ворон  спикировал вниз  кружил над  платаном.  -
Цар-р-рь помер-р-р!
   Василиск  был  неправдоподобно огромен,  его  неподвижные глаза  были
наполовину  затянуты  пленкой,  ороговевший  капюшон,  обрамляющий  шею,
поник, с зубов оскаленной пасти стекал яд образуя прозрачную лужицу, над
которой  дрожало  небольшое синеватое марево.  Большая  часть  его  тела
скрывалась в орешнике,  густо растущем по периметру поляны. На змее, как
на  огромном бревне,  сидел Кащей -  ноги его не доставали до земли -  и
ковырял тростью опавшие листья.  В  очках его отражались звери,  стоящие
вокруг.  Притихшие,  они  молча смотрели на  поверженного Василиска,  на
Кащея.
   - Он долго мучился? - шепотом спросил Гасан-игрушечник.
   А  люди и  звери все подходили,  и  замедляли шаги и  останавливались
рядом вперемешку.  -  Скажите,  Гигантюк,  вы что,  снимали очки? - Нури
затаил дыхание, ожидая ответа.
   Гигантюк медленно и  страшно улыбнулся -  лучше бы он не улыбался,  -
Снял, конечно. Кто запретит? Нури повернулся к Гасану:
   - Он не мучился, мастер. Он скончался мгновенно.
   - А  вы  проницательны,  бывший кибернетик Нури!  Почему мне никто не
говорит спасибо?  Или я  не избавил вас от необходимости самим принимать
решение?
   Гигантюк слез со  змея и,  не  опираясь на  трость,  уверенно пошел к