нарождались,  и  потому еще на стадии предвоспитания творцы внушали всем
необходимость сдерживать до поры природные инстинкты.
   Злодеяния,  учиненные  Василиском,  привели  население Заколдованного
Леса  в  состояние  длительного шока.  Мирная  жизнь  была  в  одночасье
сломана,  идиллическое течение  ее  нарушено.  Тоскливое  ощущение  вины
нависло над поселком,  животные жались поближе к той рощице, где обитали
единороги.  Даже Яр-Тур,  страху не знающий,  вылез из чащобы и  пасся в
пределах  видимости.  Звери  чувствовали,  что  если  кого  и  опасается
Василиск, так это единорогов. И действительно, в свое болото змей заполз
не по прямой,  он далеко обогнул рощу с  единорогами.  Это было видно по
следу; где он полз, там пожухла трава.
   - Я видел такой след,  -  сказал Нури.  -  Там,  за территорией Леса.
Возле памятника единорогу.
   - Это не памятник, воспитатель Нури...
   В болота было душно и тихо.  Совсем недавно в нем кипела жизнь, орали
по ночам лягушки, по краям, где рос камыш и вода была прозрачна, бродили
цапли;  на  островке в  кроне сыр-дуба куковала кукушка,  что подкидышем
росла,   хлебнула  горя  и  теперь,  всех  жалея,  любому  на-куковывала
несчетное число  лет.  Василиск отравил воду,  убил  цапель,  которые не
успели  улететь,  дохнул  вверх  и  спалил кукушку.  Болото вскоре стало
черным и зловонным, Василиску было в нем уютно.
   Он быстро рос,  наливаясь силой и  злобой,  как и  положено царю змей
Василиску.
   Змей смутно помнил что-то светлое и  теплое -  это было в полузабытом
прошлом, когда не было болота и безлистных деревьев; жило в нем и слабое
воспоминание о  том,  как  тепло  внезапно  исчезло  и  он  пробудился в
равнодушии и холоде и стал злым - и это сразу стало привычным. Так было,
а может,  и не было,  все едино...  Высоко в небе кружился ворон, он все
время там кружится.  Змей брызнул ядом, достал... Ладно, еще успеется. И
он пополз через болото туда, где была жизнь, которую можно убить.
   - Так было,  Нури.  Василиск полз к поселку,  а Ворон летел над ним и
кричал.  Мы могли уйти из поселка,  в помещении синтезирующего комплекса
всем места хватило бы,  но  нам стало стыдно -  и  мы остались...  Ворон
тревожно кричал в вышине, мы его слышали, и Неотесанный Митяй услышал. И
привел к поселку единорогов.  А змей уже выползал из леса,  и казалось -
ему не  будет конца.  Потом он  свернулся кольцами,  вытянулся вверх,  и
голова его раскачивалась на уровне вершины старого кедра. Он увидел всех
нас  и  увидел  единорогов,  что  стояли на  склоне заслоняя поселок.  И
смутились  наши  души,  и6о  перед  нами  было  нами  порожденное зло  -
фиолетово-черный Василиск.  И нами порожденное чудо - единороги в боевых
позах,  розовые в предзакатных лучах.  Картина была неповторимая,  этого
нельзя забыть...  Василиск,  видимо,  понял,  что здесь ему хода нет. Он
страшно зашипел и скрылся в зарослях...
   Нури слушал и  словно видел Василиска,  уползающего в  сумрак леса от
людей и зверей в одиночество,  которое никому не может быть желанным. По
следу его потом установили,  что он долго кружил вокруг поселка - кусты,
в которых он укрывался,  засохли, - смотрел, как леший доит драконессу и
как  возится Иванушка возле котла.  Это  было  ночью,  люди  ощущали его
тревожное присутствие еще  и  потому,  что  все время с  места на  место
переходили единороги, заслоняя собою людей и животных, А когда рассвело,