М.А.Дмитриев  перешел  в  10-ю  Журавичскую  партизанскую бригаду,  где  был
пулеметчиком,  командиром отделения.  Потом его  назначили вторым секретарем
Журавичского  подпольного  райкома   комсомола,   помощником  комиссара   по
комсомольской работе и начальником особого отдела партизанского отряда.
     В  своей  книге  М.А.Дмитриев  рассказывает  о  боевой  и  политической
деятельности подпольщиков и  партизан,  о  работе партийных и  комсомольских
органов по руководству борьбой в тылу врага.
     В  настоящее время  М.А.Дмитриев  -  ректор  Мозырского педагогического
института имени  Н.К.Крупской.  Он  является Героем Социалистического Труда,
заслуженным учителем БССР, кандидатом педагогических наук.


ХОТЯ И СНЯТ С ВОЕННОГО УЧЕТА


1

     Машину трясло на выбоинах,  подбрасывало на рытвинах.  Фанерный чемодан
подпрыгивал и все норовил опрокинуться. Я прижал его правой ногой к борту, к
теневой стороне,  чтобы  масло не  растаяло и  не  запачкало новую рубашку и
конспекты.  Ну, рубашку можно отстирать, конспекты взять у Петра Барабанова.
А  вот если масло зальет курсовую работу -  это настоящая беда.  Я  писал ее
весь май и половину июня.  Толстую тетрадь так быстро не перепишешь,  а ведь
скоро госэкзамены...
     На довском перекрестке шофер притормозил. Я воспользовался остановкой и
открыл чемодан.  Нет,  масло в холщовой тряпочке еще не растаяло.  Зато моей
курсовой работе,  оказывается,  всю дорогу угрожала банка сметаны.  И  когда
только  мать  сунула  ее  в  чемодан?  Вечно  она  боится,  чтобы  сынок  не
проголодался,  хотя мне уже скоро двадцать,  и,  кажется,  сам бы мог о себе
побеспокоиться.  Общую  тетрадь в  коленкоровом переплете сунул под  пиджак,
пристегнул ремнем. Пусть там чуточку и помнется, ничего не поделаешь.
     Шоссе  нырнуло в  густые аллеи  берез.  Высокие деревья с  обеих сторон
наклонились над дорогой, будто белесые две стены охраняют проезжих от ветра,
а  вверху,  где  сходятся они,  -  сплошная зеленая крыша,  вроде от  дождя.
Зеленый тоннель лишь  изредка обрывается,  чтобы  пропустить под  деревянным
мостом  светлую речушку или  чтобы  на  проезжих взглянула окнами  в  резных
наличниках старинная деревня,  а то и просто один-единственный домик - не то
лесника, не то дорожного мастера.
     За светлой березовой стеной мелькают поля вперемежку с болотами, густые
леса с редкими полянами.
     Кузов  нашей полуторки уже  битком набит пассажирами.  Сегодня суббота,
работ в  середине июня не так уж много,  а надо подготовиться к сенокосу,  к
уборке,  и  люди едут на  базар.  Женщины говорят о  чем-то  своем,  мужчины
толкуют о хороших косах, которые привезли в хозмаг, ругают кого-то за плохие
точильные бруски.
     - Один песок, да и только...
     Седой дед,  примостившийся на  скамейке возле меня,  укоризненно качает
головой:
     - Э-э,  милые!  Так можно век прожить и косу ни разу не наточить. Я вам
расскажу,  вот послушайте...  -  Но машина как раз въезжает на мост,  и  дед