мне предстоит поведать о происшествии, которое, хотя и может показаться
пустым и незначительным, косвенным образом повлекло за собой существен-
ную перемену во всех его делах и видах на будущее.
Однажды Оливер и Ноэ спустились, по обыкновению, в обеденный час в
кухню, чтобы угоститься бараниной - кусок был самый дрянной, фунта в
полтора, - когда Шарлотт вызвали из кухни, а Ноэ Клейпол, голодный и
злой, решил, что этот короткий промежуток времени он использует наилуч-
шим образом, если станет дразнить и мучить юного Оливера Твиста.
Намереваясь предаться сей невинной забаве, Ноэ положил ноги на покры-
тый скатертью стол, потянул Оливера за волосы, дернул его за ухо и выс-
казал мнение, что он "подлиза"; далее он заявил о своем желании видеть,
как его вздернут на виселицу, когда бы ни наступило это приятное собы-
тие, и сделал ряд других язвительных замечаний, каких можно было ждать
от столь зловредного и испорченного приютского мальчишки. Но так как ни
одна из этих насмешек не достигла желанной цели - не довела Оливера до
слез, - Ноэ попытался проявить еще больше остроумия и совершил то, что
многие пошлые остряки, пользующиеся большей славой, чем Ноэ, делают и по
сей день, когда хотят поиздеваться над кем-либо. Он перешел на личности.
- Приходский щенок, - начал Ноэ, - как поживает твоя мать?
- Она умерла, - ответил Оливер. - Не говорите о ней ни слова.
При этом Оливер вспыхнул, стал дышать прерывисто, а губы и ноздри его
начали как-то странно подергиваться, что, по мнению мистера Клейпола,
неминуемо предвещало бурные рыдания. Находясь под этим впечатлением, он
снова приступил к делу.
- Отчего она умерла, приходский щенок? - спросил Ноэ.
- От разбитого сердца, так мне говорили старые сиделки, - сказал Оли-
вер, не столько отвечая Ноэ, сколько думая вслух. - Мне кажется, я пони-
маю, что значит умереть от разбитого сердца!
- Траляля-ля-ля, приходский щенок! - воскликнул Ноэ, когда слеза ска-
тилась по щеке Оливера. - Что это довело тебя до слез?
- Не вы, - ответил Оливер, быстро смахнув слезу. - Не воображайте!
- Не я, вот как? - поддразнил Ноэ.
- Да, не вы! - резко ответил Оливер. - Ну, а теперь довольно. Больше
ни слова не говорите мне о ней. Лучше не говорите!
- Лучше не говорить! - воскликнул Ноэ. - Вот как! Лучше не говорить!
Приходский щенок, да ты наглец! Твоя мать! Хороша она была, нечего ска-
зать! О, бог ты мой!
Тут Ноэ многозначительно кивнул головой и сморщил, насколько было
возможно, свой крохотный красный носик.
- Знаешь ли, приходский щенок, - ободренный молчанием Оливера, он за-
говорил насмешливым, притворно соболезнующим тоном, - знаешь ли, при-
ходский щенок, теперь уж этому не помочь, да и тогда, конечно, ты не мог
помочь, и я очень этим огорчен. Разумеется, мы все огорчены и очень тебя
жалеем. Но должен же ты знать, приходский щенок, что твоя мать была са-
мой настоящей шлюхой.
- Что вы сказали? - вздрогнув, переспросил Оливер.
- Самой настоящей шлюхой, приходский щенок, - хладнокровно повторил
Ноэ. - И знаешь, приходский щенок, хорошо, что она тогда умерла, иначе
пришлось бы ей исполнять тяжелую работу в Брайдуэле, или отправиться за
океан, или болтаться на виселице, вернее всего - последнее!