приводит почтенного честолюбца к виселице.
   В самом деле, Грэй высмеивал в своей остроумной сатире общество в це-
лом и, занятый более важными вопросами, не заботился о том,  какое  впе-
чатление произведет его герой. То же самое можно сказать и о  превосход-
ном, сильном романе сэра Эдуарда Бульвера "Поль Клиффорд", который никак
нельзя считать произведением, имеющим отношение к затронутой мною  теме;
автор и сам не ставил перед собой подобной задачи.
   Какова же изображенная на этих страницах  жизнь,  повседневная  жизнь
Вора? В чем ее очарование для людей молодых и с  дурными  наклонностями,
каковы ее соблазны для самых тупоумных юнцов? Нет здесь ни скачек  гало-
пом по вересковой степи, залитой лунным светом,  ни  веселых  пирушек  в
уютной пещере, нет ни соблазнительных нарядов, ни галунов, ни кружев, ни
ботфортов, ни малиновых жилетов и рукавчиков, нет ничего  от  того  бах-
вальства и той вольности, какими  с  незапамятных  времен  приукрашивали
"большую дорогу". Холодные, серые, ночные лондонские улицы, в которых не
найти пристанища; грязные и вонючие логовища  -  обитель  всех  пороков;
притоны голода и болезни; жалкие лохмотья, которые вот-вот  рассыплются,
- что в этом соблазнительного?
   Однако иные люди столь утонченны от природы и столь деликатны, что не
в силах созерцать подобные ужасы. Они не отворачиваются инстинктивно  от
преступления, нет, но преступник, чтобы прийтись  им  по  вкусу,  должен
быть, подобно кушаньям, подан с деликатной приправой. Какой-нибудь Мака-
рони в зеленом бархате - восхитительное созданье, ну а такой в  бумазей-
ной рубахе невыносим! Какая-нибудь миссис Макарони -  особа  в  короткой
юбочке и маскарадном костюме - заслуживает того, чтобы ее  изображали  в
живых картинах и на литографиях, украшающих  популярные  песенки;  ну  а
Нэнси - существо в бумажном платье и дешевой шали - недопустима!  Удиви-
тельно, как отворачивается Добродетель от грязных чулок и как Порок, со-
четаясь с лентами и ярким нарядом, меняет,  подобно  замужним  женщинам,
свое имя и становится Романтикой.
   Но одна из задач этой книги - показать суровую правду, даже когда она
выступает в обличье тех людей, которые столь превознесены в  романах,  а
посему я не утаил от своих читателей ни одной дырки в сюртуке Плута,  ни
одной папильотки в растрепанных волосах Нэнси. Я совсем не верил в дели-
катность тех, которым не под силу их созерцать. У меня не было ни малей-
шего желания завоевывать сторонников среди подобных людей.  Я  не  питал
уважения к их мнению, хорошему или плохому, не добивался их одобрения  и
не для их развлечения писал.
   О Нэнси говорили, что ее преданная любовь к свирепому  грабителю  ка-
жется неестественной. И в то же время возражали  против  Сайкса,  -  до-
вольно непоследовательно, как смею я думать, - утверждая,  будто  краски
сгущены, ибо в нем нет и следа тех искупающих  качеств,  против  которых
возражали, находя их неестественными в его любовнице. В ответ на послед-
нее возражение замечу только, что, как я опасаюсь, на свете все же  есть
такие бесчувственные и бессердечные натуры, которые окончательно и  без-
надежно испорчены. Как бы там ни было, я уверен в одном: такие люди, как
Сайкс, существуют, и если пристально следить за ними на протяжении  того
же периода времени и при тех же обстоятельствах, что изображены в  рома-
не, они не обнаружат ни в одном своем  поступке  ни  малейшего  признака
добрых чувств. То ли всякое, более мягкое  человеческое  чувство  в  них