заявил о своем желании.
   - Случалось, что мальчики задыхались в дымоходах, -  произнес  другой
джентльмен.
   - Это потому, что смачивали солому, прежде чем зажечь  ее  в  камине,
чтобы заставить мальчика выбраться наружу, - сказал Гэмфилд. - От  этого
только дым валит, а огня нет! Ну, а от дыму нет никакого  толку,  он  не
заставит мальчика вылезти, он его усыпляет, а мальчишке Этого  только  и
нужно. Мальчишки - народ очень упрямый и очень ленивый,  джентльмены,  и
ничего нет лучше славного горячего огонька, чтобы заставить  их  быстре-
хонько спуститься. К тому же это доброе дело, джентльмены,  потому  как,
если они застрянут в дымоходе, а им начнешь поджаривать пятки,  они  изо
всех сил стараются высвободиться.
   Такое объяснение как будто очень позабавило джентльмена в белом жиле-
те, но веселость эта быстро угасла от взгляда, брошенного на него мисте-
ром Лимкинсом. Затем члены совета беседовали между собой в течение  нес-
кольких минут, но так тихо, что  можно  было  расслышать  только  слова:
"сокращение расходов", "прекрасно отразится на балансе",  "выпустим  пе-
чатный отчет". Да и эти слова удалось расслышать только потому,  что  их
повторяли очень часто и выразительно.
   Наконец, перешептывание прекратилось, и, когда члены совета вернулись
на свои места и снова обрели торжественный вид, мистер Лимкинс сказал:
   - Мы обсудили ваше предложение и не одобряем его.
   - Отнюдь не одобряем, - сказал джентльмен в белом жилете.
   - Решительно не одобряем, - добавили остальные члены совета.
   Так как мистеру Гэмфилду случилось пострадать от пустячного обвинения
в том, что он забил до смерти трех или  четырех  мальчиков,  то  у  него
мелькнула мысль, что члены совета, по какому-то непонятному капризу, во-
образили, будто это обстоятельство, не имеющее отношения к делу,  должно
повлиять на их решение. Правда, это отнюдь не походило на их обычный об-
раз действия, однако, не имея особого желания воскрешать  старые  слухи,
он повертел в руках шапку и медленно отошел от стола.
   - Стало быть, вы не хотите отдать его  мне,  джентльмены?  -  спросил
мистер Гэмфилд, приостановившись у двери.
   - Не хотим, - ответил мистер Лимкинс, - ремесло у вас скверное, и  мы
считаем, что надо снизить предложенную нами премию.
   Физиономия мистера Гэмфилда прояснилась; он быстрым шагом  подошел  к
столу и сказал:
   - Сколько дадите, джентльмены? Ну-ка! Не обижайте  бедного  человека.
Сколько дадите?
   - Я бы сказал, что трех фунтов десяти шиллингов хватит  за  глаза,  -
ответил мистер Лимкинс.
   - Десять шиллингов сбросить, - вмешался джентльмен в белом жилете.
   -  Послушайте!  -  сказал  Гэмфилд.  -  Порешим  на  четырех  фунтах,
джентльмены. Порешим на четырех фунтах, и вы избавитесь от  него  раз  и
навсегда. Идет?
   - Три фунта десять, - твердо повторил мистер Лимкинс.
   - Послушайте, джентльмены, разделим разницу пополам, - предложил Гэм-
филд. - Три фунта пятнадцать.
   - Ни одного фартинга не прибавлю, - был твердый ответ мистера Лимкин-
са.