кузов, и, проехав с четверть мили,  привезли  в  маленький  деревянный  дом,
стоявший рядом с двумя или тремя другими. Кругом ни деревни, ни магазина, ни
телефона.
   - Это остров, - объяснил мой спаситель. - Один километр  в  длину  и  три
сотни метров в ширину. - Он сказал мне свое имя, что-то вроде Гоурз.
   В маленькой, ярко освещенной  гостиной  было  тепло  от  огромной  плиты,
занимавшей,  наверное,  шестую  часть  комнаты.  Теперь  я  разглядел   его:
невысокий, дружелюбный человек средних лет, с руками, привыкшими  к  работе.
Он посмотрел на меня, покачивая в  ужасе  головой,  сначала  достал  одеяло,
потом после недолгих поисков толстую шерстяную рубашку и брюки.
   - Вы не моряк, - уверенно определил он, глядя,  как  я  сбрасываю  мокрую
рубашку и трусы.
   - Не моряк, - согласился я.
   На пол шлепнулся бумажник. Удивительно, что он не утонул, я и  забыл  про
него. Спаситель, говоривший только по-норвежски, любезно поднял  бумажник  и
вручил мне, широко улыбаясь. Он был очень похож на своего друга.
   Меня все еще трясло, зубы стучали, но мне все же удалось рассказать,  что
случилось, и спросить, как  я  могу  попасть  в  город.  Они  несколько  раз
покачали головой, потом переговорили между собой и наконец кивнули.
   - Когда вы согреетесь, мы отвезем  вас  на  лодке,  -  сказал  говоривший
по-английски. Он взглянул на бумажник, который теперь лежал на  полированном
сосновом столе. - Мы просим только, чтобы  вы  заплатили  за  горючее,  если
можете.
   Мы вместе достали промокшие деньги и расправили их на столе. Я предложил,
чтобы они взяли,  сколько  хотят.  Посоветовавшись,  мои  спасители  выбрали
купюру в пятьдесят крон. Я настоял, чтобы они взяли две такие банкноты.  Они
запротестовали, мол, горючее не стоит так дорого. Но в конце концов отложили
две бумажки в сторону, остальные быстро высушили для меня на плите, их  края
загнулись, будто у засохшего сыра. Потом они снова посоветовались и извлекли
из буфета бутылку со светло-золотистой жидкостью и маленький стаканчик.  Эту
скромную порцию спиртного они с улыбкой протянули мне.
   - Skal, - сказали они.
   - Skal, - повторил я. Они с интересом наблюдали, как я пью. Летучее пламя
обожгло горло, потом согрело желудок, и вскоре тепло побежало  по  замерзшим
мышцам и сосудам.
   Мои спасители удовлетворенно улыбались.
   - Akevitt, - сказал хозяин и спрятал драгоценную бутылку  для  следующего
незнакомца, который приплывет к его порогу.
   Они предложили, чтобы я пока посидел  в  уютно  выглядевшем  кресле.  Все
мышцы у меня еще дрожали от слабости, и я с удовольствием устроился в кресле
и наблюдал, как мои спасители достают клеенчатые непромокаемые плащи. К тому
времени, когда они закончили приготовления, отвратительный синевато-багровый
цвет кожи поблек, и я снова превратился в белого человека.
   - Вам лучше? - улыбаясь, спросил хозяин.
   - Гораздо лучше.
   Они довольно кивнули, и не говоривший  по-английски  протянул  клеенчатый
плащ, чтобы я надел его. Они посадили меня на корму большой, пахнувшей рыбой
лодки, и мы заскользили по мерцающему  огнями  фьорду  к  городу.  Дождь  не
переставая стучал по клеенчатому капюшону. По дороге я прикинул, что  пробыл
в воде около двух часов, что абсолютно ничего не говорит ни о силе течения в