начала метаться на постели, капельки пота  выступили  на  лбу,  что-то  явно
мучило ее во сне, и я решил разбудить несчастную женщину.
   - Эмма, просыпайтесь. - Я тронул ее за руку. -  Просыпайтесь,  пора  уже.
Эмма.
   Она открыла глаза, и в них еще застыли кошмарные сны. Ее начало трясти.
   - Ох, - проговорила она. - Ох, боже мой...
   - Все хорошо. Вы немного подремали. Это был всего лишь сон.
   Наконец она совсем проснулась, но не окрепла и не успокоилась.
   - Мне приснилось, что он в тюрьме.., там  были  решетки,  и  он  старался
вырвать их.., как сумасшедший... Я спросила, почему он хочет  бежать,  а  он
ответил, что утром его собираются казнить... Потом я разговаривала с  кем-то
из обвинителей и спросила, что Боб сделал, за что собираются казнить его?  И
этот человек ответил, что Боб украл скачки, а есть такой закон, если  кто-то
украдет скачки, то его казнят.
   Она провела рукой по лицу.
   - Это глупость, но кажется такой реальной.
   - Ужасно, - сказал я.
   - Но где он? - в отчаянии воскликнула она. - Почему он  не  напишет  мне?
Как он может быть таким жестоким?
   - Возможно, письмо ждет вас дома в Англии.
   - Нет. Я звоню.., каждый день.
   - Вы жили дружно, счастливы были вдвоем? - спросил я.
   - Да, - не колеблясь, ответила она. Но, подумав секунд  пять,  предложила
более правдивую версию:
   - Иногда мы ссорились. В тот день, когда он  приехал  сюда,  мы  цапались
целое утро. И подумать только, из-за такого пустяка.  Боб  провел  ночь  вне
дома, хотя не должен был... Я плохо  себя  чувствовала  и  сказала,  что  он
эгоистичный и невнимательный. А он  взорвался  и  сказал,  что  я  чертовски
требовательная... А я сказала, что раз так, то не поеду с ним в Кемптон.  Он
замолчал и надулся, потому что он должен был работать с фаворитом на  важных
скачках, и ему нравилось,  когда  я  где-то  рядом,  особенно  потом,  после
заезда: это помогало ему расслабиться. - Она будто  вернулась  в  прошлое  и
старалась изменить случившееся. - Ну,  и  он  поехал  один.  А  оттуда,  как
обычно, в Хитроу, чтобы успеть на самолет в шесть тридцать, который летит  в
Осло. Только обычно я ездила с ним, чтобы проводить  его  и  отвезти  машину
домой.
   - И встретить его вечером в воскресенье?
   - Да. В воскресенье вечером, когда он не прилетел  с  обычным  рейсом,  я
ужасно забеспокоилась, потому что подумала, что он здесь, в Норвегии, упал и
получил травму. Я позвонила Гуннару Холту... Но он сказал, что Боб не падал,
что он победил на фаворите и участвовал еще в двух заездах.  Гуннар  считал,
что Боб, как и планировал, успел на  самолет.  Тогда  я  снова  позвонила  в
аэропорт. Когда я звонила им раньше, они сообщили, что  самолет  приземлился
вовремя. Я попросила  их  проверить,  и  они  проверили.  Шермана  в  списке
пассажиров не  было.  -  Она  замолчала,  потом  с  новым  взрывом  отчаяния
продолжала:
   - Неужели он не понял, что я несерьезно грозилась оставить  его?  Ведь  я
люблю его. Не мог же он бросить меня, не сказав ни слова?
   Похоже, что именно так он и сделал.
   - Давно вы женаты?