Коль вспыхнет вдруг во тьме искра, И рухнут меж миров преграды, И крикнут
две души: "Пора!",  Особой  требуя  награды.  Давно  сокрыты  звезды  мглой.
Избранников имен мы не узнаем. Кто будет им - колдун,  герой?  Иль  королеву
повстречаем? С чьей  помощью  там  перекинутся  мосты,  Прорвав  иных  миров
пределы? Кто - демон, человек, а может  призрак  ты,  Кровавый,  черный  или
белый?

   - Запрещенные стихи читаем, - выделяя каждое слово, заметил Желвин.

   - Срок давности запретов давно вышел! - ехидно произнес Ыккщщер.

   - Значит, снова надо запретить.  Королеве  не  следует  слушать  подобные
произведения.

   - Но в стихах говорится о королеве, -  воскликнула  Лаура.  -Может  быть,
предсказание имело в виду меня?

   - Не надо примерять старые слова на себя, - резко сказал Желвин. -  Кроме
того, пора решать, кого мы пошлем в мир умерших.

   - Триста лет сидели спокойно, а теперь все хотим сделать за одни сутки, -
Лаура просительно уставилась на своего министра; красное пламя в  ее  глазах
потухло, и голубые зрачки живо смотрели в лицо  Желвину.  -  Неужели  нельзя
подождать, а в этот день поговорить о чем-нибудь другом.

   - Хотел бы напомнить тебе, королева, что триста лет  назад  мы  потерпели
неудачу именно из-за проволочек и задержек.  Миры  разошлись,  и  нам  снова
пришлось ждать.

   - А сколько теперь продержится противостояние миров? - спросила Лаура.

   - Ровно месяц, повелительница, и из этого срока мы  уже  потеряли  четыре
дня.

   - Четыре дня! - королева вскочила, но тут же успокоилась. - Ах, не  беда,
потеряем еще один. Интересно, может он уже успел забыть меня за  эти  четыре
дня.

   - Время в том мире тоже не в силах догнать наше, - вставил Ыккщщер. - Там
не прошло еще и суток. Он, наверное, все еще сидит и трясется от страха.

   - Там уже утро. Скоро восход, - заметил Желвин.

   - Да, там есть и солнце, - завистливо прошептала Лаура,  -  и  звезды,  и
Луна.
   Как бы мне хотелось в этот миг быть там.

   - Во-первых, королева,  солнце  погубит  тебя,  и  ты  вольешься  в  ряды