воочию ознакомиться со всеми ее. прелестями. "Железный занавес" отделил их
от нашего мира, и они действительно оказались в лагере, который даже и
официально назывался "социалистическим лагерем". Так что посвящать
раскрытию упомянутого сходства художественную прозу уже нет особого
смысла, тем более что его достаточно полно раскрыл Оруэлл. Л вот
поразительное подобие двух корпоративных обществ, находящихся на
противоположных концах социальной иерархии, ибо одно из них составляют
партийные функционеры, а другое - уголовники, не было показано с
художественной убедительностью пока никем. Авторы "Черной свечи" сделали
это первыми.
   А ведь аналогия вроде бы лежала на поверхности.
   Ни для кого не было секретом, что еще до революции
большевики-подпольщики грабили банки и совершали террористические акты.
Знали мы и о том, что преступные элементы приняли активное участие в
установлении Советской власти - примером тому служит бандит Гришка
Котовский. В первые годы после революции, окрыленные успехом и не очень-то
заботившиеся о маскировке, большевики открыто называли уголовников
"социально близкими". В пьесах одного из главных литературных лизоблюдов
партии Погодина воры изображались благородными людьми, из которых гораздо
легче воспитать настоящих строителей социализма, чем из паршивых
интеллигентов. Характерно даже название его пьесы о них-"Аристократы".
   Вообще во всей своей пропаганде коммунисты методично насаждали культ
преступников и убийц: Стеньки Разина, Емельяна Пугачева, Ивана Болотникова
и т. и., а отпетый душегуб Салават Юлаев был увековечен ими в названии
города. Уже в советское время, когда не было уже никакой необходимости
прятаться от царской охранки, идеологи коммунизма практиковали обычай
менять свои настоящие фамилии на вымышленные, а ведь этот обычай
характерен для блатных, всегда выступающих под кличками.
   Да, наличие общих внешних признаков у этих социальных групп, казалось
бы, столь далеких друг от друга, бросалось в глаза многим. Но мало кто
понял, что оно не только не случайно, а совершенно закономерно, поскольку
отражает их внутреннее родство, принадлежность к одному и тому же
духовному типу. Читая "Черную свечу", начинаешь понимать это все яснее н
яснее.
   Сейчас, когда распространилось преждевременное убеждение, что
коммунисты уже окончательно повержены (ох, как далеко это от истины и как
на руку затаившимся коммунистам, жаждущим реванша за девятнадцатое
августа!), стало общепринятым изо всех сил ругать их, в частности,
применять к ним термин "мафия". Конечно, коммунистическая элита-это
действительно мафия, так же как и уголовная элита, называющая себя
блатными.
   Но родство между ними состоит отнюдь не в самом этом факте. Мафия -
понятие слишком расплывчатое, и в его рамках могут уместиться весьма
несхожие между собой образования. Если пользоваться биологической
терминологией, мафиозность-типовой признак, а партократия и блатные
относятся к одному семейству.
   Их сближает черта, которой нет у других мафиозных группировок. Всякая
такая группировка имеет свои неписаные законы, свою философию и свою
этику. Но никакая мафия, кроме этих двух, не считает эти законы
вселенскими и не претендует на то, что их философия дает ключи к истине, а